Суды должны оценивать бережливость и разумность действий конкурсного управляющего при заключении сделок в процедуре банкротства, даже если кредитор одобрил их. Это следует из определения коллегии Верховного суда по экономическим спорам по обособленному спору в деле о банкротстве ОАО «Калибровский завод» (дело № А40-168854/2014). ООО «АГ «Пилот» требовало от компании-банкрота 63 млн руб. за организацию торгов, а конкурсный управляющий Дмитрий Перепечев и кредиторы «Атлантконсалт» и «Промсоюз» просили признать договор с этой компанией недействительным.
История вопроса
В 2017 году «БМ-Банк» утвердил предложения действовавшего тогда конкурсного управляющего Евгения Пименова по продаже находящегося в залоге у банка права аренды земельного участка на северо-востоке Москвы. Для организации торгов завод привлек «Пилот». При этом вознаграждение за это составляло 100 000 руб. и 5% от окончательной стоимости земли, если ее удастся продать.
Торги прошли успешно, и участок приобрели за 1,26 млрд руб., то есть на 60 млн руб. дороже начальной цены. «Пилот» подал заявление о взыскании с банкрота 5% от этой суммы — 63 млн руб. Одновременно сменивший Пименова новый конкурсный управляющий Перепечев попытался оспорить договор с компанией как неравную сделку, которая причинила вред кредиторам.
Суды трех инстанций указали, что «Пилот» выполнил свои обязательства по договору, а заключили его с одобрения залогового кредитора. По мнению судов, это дает компании право на оговоренную плату.
Новый управляющий и компании — кредиторы завода настаивали, что само по себе привлечение сторонней компании для проведения торгов было неоправданным. Они также указали, что единственный участник и руководитель «Пилота» — председатель правления организации, в которую входит бывший управляющий Пименов.
Позиция ВС
Верховный суд указал, что нижестоящие инстанции допустили ошибку. Им в первую очередь следовало квалифицировать сам оспариваемый договор, а для этого нужно оценить правомерность привлечения третьего лица для организации торгов и соразмерность его вознаграждения.
По смыслу закона о банкротстве организация торгов по умолчанию возлагается на управляющего, полагает ВС. Привлечение сторонней организации нужно обосновать дополнительными аргументами: например, более низкими затратами или повышенной эффективностью таких торгов в сравнении с организованными управляющим.
Аренда одного земельного участка — стандартная процедура, и такого результата конкурсный управляющий мог бы достичь самостоятельно.
Даже если суды допускают правомерность привлечения третьего лица, они должны были оценить причитающуюся ему оплату и сравнить ее с рыночной стоимостью подобных услуг. Хотя само по себе вознаграждение в виде процента от суммы сделки не противоречит гражданскому законодательству и приемлемо между коммерческими организациями, в процедуре банкротства свобода договора одной из сторон ограничена интересами кредиторов. Поэтому следует проверить, как такая форма соглашения отражается на конкурсной массе и не ведет ли она к излишним тратам, подчеркнул ВС. Действия управляющего нужно сравнить с предполагаемыми действиями бережливого хозяина бизнеса: если в аналогичной ситуации он мог бы заключить подобное соглашение, то, вероятно, нет причин признавать действия управляющего незаконными.
В случае оплаты в размере 63 млн руб. за выполнение стандартных действий сделку следует квалифицировать как неравноценную, подытожил Верховный суд. К тому же за реализацию этого залогового имущества уже получил вознаграждение сам конкурсный управляющий Пименов. Двойное вознаграждение говорит о нерачительном отношении к конкурсной массе. То, что Пименов состоит в саморегулируемой организации, которую возглавляет «Пилот», дополнительно указывает на недобросовестность такой сделки. Невозможно разумно предположить, что Пименов заключил бы сделку на таких условиях с лицом, от которого не зависел.
Арбитражный суд не связан позицией участников банкротного дела при определении разумности и целесообразности заключенных в его рамках сделок, напомнил ВС. Поэтому ссылка на одобрение залоговым кредитором привлечения «Пилота» к организации торгов не должна была помешать судам дать этому собственную оценку.
Верховный суд отменил акты нижестоящих инстанций и признал договор между Калибровским заводом и «Пилотом» недействительным, а во взыскании 63 млн руб. в пользу последнего отказал.