Несколько недель назад я написала первый материал из "грузинской" серии — "За правами в стеклянный дом". Грузия меня интересует как страна, где власти провели реформу МВД советского образца, у которой есть, по крайней мере, все внешние признаки успеха. Грузинской полиции приписывают заоблачные 84% доверия населения (куда уж российской полиции-милиции), и во многом благодаря этому в рейтинге стран, свободных от коррупции, который готовит международная организация Transparency International, за период с 2004-го по 2009 год Грузия поднялась с 124-го места на 66-е.
В Грузии разговорчивы все: таксисты, продавцы, прохожие, даже собаки, но стоит лишь заговорить об удостоверении, о том, что я пишу статью – разговор заканчивается, появляются дела и исчезает неспешность. Накануне мы вместе с близким мне человеком, согласившимся исполнить роль переводчика, несколько раз подходили к патрульным, пытаясь взять интервью. Все попытки были успешно провалены. Получить права, не вызывая подозрений, оказалось гораздо проще, вопросы гармонично вписывались в мое незнание, но тогда я и не спрашивала про реформу.
Сегодня, пока утро, мы помогаем родственникам раскладывать на рынке (почему-то он называется Хопа, говорят, что-то из турецкого языка) товар и замечаем очередную "жертву": женщину в темно-синей, почти черной, отутюженной форме полицейского. "Переводчик" завязывает разговор на теме лучшего майонеза, но после "пары вопросов" она исчезает в толпе. Я начинаю беспокоиться. Решено: больше никаких вопросов, удостоверений, фотоаппаратов и прочих официальностей.
Новое здание МВД Грузии Фото с сайта rfi.fr
Начальник Х
Первым делом на таких условиях я попала в патрульную полицию в Батуми, прошлась по зданию, заглянула в кабинеты. Пообещала просто слушать и запоминать, и совершенно ничего не записывать.
- Говорят, в стране прошла какая-то удивительная реформа МВД, рейтинг доверия к полиции — более 80%, взятки не берутся, преступления раскрываются… С чем можно связать такую эффективность? — спросила я у самого главного человека в этом здании и, кажется, единственного, который был в костюме — стремительно снявшего бейджик, смотревшего в упор и курившего без остановки.
- Вообще создание Патрульной полиции положительно сказалось на раскрываемости преступлений. Был создан круглосуточный центр быстрого реагирования, реорганизована система участковых. Сотрудникам полиции предоставляется средство передвижения, укомплектованное компьютером, фото и видеокамерой, выдается новая форма. Если говорить более глубоко, то я бы выделил вот что.
Во-первых, была проведена работа по искоренению коррупции. Борьба с ней стала приоритетом министерства, даже новое структурное подразделение открыли – Генеральную инспекцию. По телеканалам раньше постоянно крутили видеосъемки, как кое-кто берет взятку… Все — сразу в тюрьму с конфискацией имущества! Генеральная инспекция регулярно проверяет сотрудников подразделений, обращаясь к ним под видом простых граждан с "интересными" предложениями или с "мелочевкой" вроде кражи мобильного телефона - полицейский обязан завести уголовное дело по любому обращению.
Иногда коллеги из Генинспекции создают искусственные, очень сложные преступные схемы с целью вовлечения в них полицейского. При этом за саму взятку, невозбуждение дела, а также за укрывание коллеги, совершившего преступление – уголовная ответственность.
В России, кстати, полицейских, судя по всему, теперь тоже ждет угроза уголовной ответственности за сокрытие преступлений. В ходе заседания расширенной коллегии МВД президент Дмитрий Медведев заявил, что "факты отказа в принятии заявления, сокрытия преступления от учета должны получать уголовно-правовую оценку". Кроме того, теперь я понимаю, что мне пытался объяснить таксист, подвозя до очередного пункта назначения и рассуждая о системе стукачества и о том, что населению за сообщение о преступлении полагается премия или ответственность — за укрывательство.
- Во-вторых, — продолжает он, — изменились ответственность и бюджетирование. МВД было децентрализовано, передано больше полномочий региональным районным управлениям полиции и местным полицейским участкам. Мы можем самостоятельно проводить кадровую и финансовую политику. Мы теперь сами решаем, на что тратить деньги, и сами за это отчитываемся. Были отремонтированы и перестроены полицейские участки, обновили автомобильный парк… В целом была существенно повышена зарплата.
Средняя зарплата полицейского 900 лари (около 500 долларов), на Хопе, где я помогаю переставлять товар, учу "оре лари" (2 лари) и пью кофе, неплохо зарабатывать около пятисот.
В-третьих, существенно повысило рейтинг доверия к полиции то, что теперь родственники меньше беспокоятся о судьбе задержанных. У нас было создано специальное управление по надзору за правами человека, и все КПЗ вывели из под нашей юрисдикции. В камерах установлено видеонаблюдение, но и так в любое время можно посетить сидящих там и проверить, что с ними все в порядке. К тому же, давить на арестованных не имеет смысла — все, что подозреваемый говорит на следствии не приоритетно. Важно, что он скажет в суде.
В-четвертых, повысилась эффективность потому, что у нас почти нет бумажного документооборота. Специально созданная программа позволяет отслеживать на какой стадии и у какого сотрудника находится тот или иной документ или дело, а также распределять задания. Только секретные документы не попадают в общую базу и отделы больше не скрывают информацию друг от друга. Это важно. К тому же, отчетность о преступлениях больше не считается основным критерием работы, соответственно, отсутствует план. Раньше был план этот, и все старались выдернуть дело друг у друга, выслужиться. Пишете?
- Нет.
Разговор утыкается в еще неведомый мне барьер и мой собеседник замолкает. На руке поблескивают дорогие часы, ухоженные руки сминают очередную сигарету в пепельницу из патинированного металла. Я не берусь судить, что это. Разглядываю сквозь стеклянные перегородки соседние комнаты полицейского отделения, кто-то оборачивается.
С этого момента мне стало казаться, что ему больше не хочется говорить. Что-то неуловимо изменилось.
- И наконец, специально созданная структура – Полицейская академия позволяет более эффективно проводить отбор и обучение сотрудников.
Когда все только начиналось, уволили более 60000 человек. Полностью распустили ГАИ, некоторое время вообще никто этим не занимался. Набирали совсем новых и обучали в академии. Это теперь обязательно для трудоустройства в полиции.
- Расскажете про академию подробнее?
Он отказывается. Не страшно. Спросим в Академии.
Академик Y
Полицейская академия была открыта на базе нескольких школ МВД. В 2005 году академии был присвоен статус профессионального учебного заведения, нацеленного исключительно на подготовку специалистов для МВД. Ее возглавила Анна Чихиташвили, в прошлом работавшая в аналитическом центре RAND (американская исследовательская некоммерческая организация).
За пределами академии курсанты появляются редко — им предоставляется общежитие на территории учебного заведения, пройти туда можно только по пропуску учащегося или в составе группы посетителей — в академию водят экскурсионные группы школьников. Мне приходится минут двадцать ждать у ворот, пока будущий представитель власти выйдет по своим делам за пределы alma mater. Ему 28 лет, у него неполное высшее образование, поэтому решил стать патрульным. На нем кирпичного цвета рубашка и черные штаны – форма курсанта полицейской академии.
- Какие требования к будущему патрульному? — спрашиваю я.
- Гражданство, возраст от 23 до 37 лет, знание госязыка, основных положений Конституции, права и образование. Поступить сложновато — конкурс был человек 20 на место, но я очень хотел. Готовился. Прошел.
Обучение составляет от 6 до 8 недель. До реформы учились четыре года. Преподаватели академии, которых мне удалось остановить для "маленького" вопроса, объясняют краткие сроки тем, что в академию принимают, как правило, людей с высшим образованием (за исключением граждан, выбравших должность патрульного), и общие знания им не понадобятся – одна конкретика.
- Вы раньше не работали в системе МВД. Думаете, 6 недель — достаточный срок?
- Я же буду с напарником, и нам сказали, что будут постоянные курсы переподготовки, обучение не заканчивается. Почему вы думаете, что мало? Обучение очень интенсивное. Половину времени занимают лекции: изучаем основы юриспруденции и правила оформления документов, программы, которые понадобятся в работе. Очень много физподготовки и решения ситуаций, которые могут возникнуть при работе. Отрабатываем ситуации, где вообще можно применять оружие, а где нет, как правильно обезвредить нарушителя. При работе с виртуальными тренажерами я еще ни разу не выстрелил в мирного гражданина, — гордится мой собеседник и продолжает: — Большое внимание уделяется нашему психическому состоянию. Психологи постоянно с нами работают, учат как справляться со стрессом, что говорить гражданам.
- А что говорить?
- Обязательно представиться. Обязательно следует быть вежливым. Помочь при необходимости или, если нарушил, выписать штраф.
- А какие они?
- Например, за вождение в нетрезвом виде штраф 100 лари (около 58 долларов), но это в первый раз. Во второй уже пятьсот, а в третий могут лишить прав.
- Сколько времени планируете отдать патрулю, может быть, есть какие-то планы на будущее?
- Вообще в патруле я хочу поработать лет пять, для опыта, потом думаю получить юридическое образование и стать детективом. Так многие у нас хотят.
Патрульный Z
Патрульная полиция Грузии, созданная 15 августа 2004 года, — одно из основных подразделений МВД, наряду с криминальной полицией. В обязанности патрульных входит обеспечение правопорядка и безопасности на дорогах и реагирование на экстренные обращения граждан.
Патрульного в Грузии найти очень просто, они никуда не прячутся и выделяются формой, скроенной на американский манер, с надписью Police. У пеших она песочного цвета, но встречается, как и у экипажей на автомобилях – темно-синего. Первым мне как раз попался экипаж в полном составе — Skoda и двое патрульных. В Батуми также существует мотобригада полицейских, состоящая из восьми человек. В Тбилиси заметить полицейского на мотоцикле мне не удалось. Патрульные обязательно ездят с проблесковыми маячками и кажется, что они постоянно спешат на происшествие.
- Вы всегда ездите вдвоем? — спрашиваю я патрульного, сидящего за рулем. Второй делает вид, что увлеченно разглядывает карту на навигаторе.
- Да, но состав меняется. Маршрут же машины неизменен. Работа в основном состоит из выписывания штрафных квитанций. По всему городу стоят камеры, за которыми следят в центре обработки, иногда туда звонят о драке сообщить. Нам поступает сигнал, и мы выезжаем — на реагирование около пяти минут. Но иногда граждане быстрее сами разбираются. Приезжаешь, а там все тихо. Если нет, штрафуем. Случаев, чтобы не платили, не бывает. При задержке размер штрафа ведь увеличивается вдвое.
- А правда, что Вы обязаны доложить, если коллега сделает что-то на ваш взгляд незаконное?
- Не доложить, а уведомить…
Неожиданно мой собеседник сообщает, что в машине установлена камера, и мы отходим, чтобы запись разговора не вызывала "лишних вопросов у начальства".
- У нас все машины оборудованы камерами и компьютерами, чтобы на месте выяснить, не является ли машина угнанной или установить личность человека. Ну, и для того, чтобы можно было в спорной ситуации оценить правомерность действий полицейского.
Запикала рация и со мной попрощались. Очень вежливо. Потом я шла домой и думала:
если везде стоят камеры, разговоры записываются, многих (по перешептыванию соседей) сажают за шпионаж, и всем это известно, а кому неизвестно, тому обязательно расскажут…
почему при этом начальник снимает передо мной бейджик, с патрульным мы отходим от машины (вокруг которой, кстати, тоже все пишется), говорим вполголоса, оглядываемся по сторонам, но говорим… но инкогнито… но говорим.
Это единственное, что мне так и не удалось понять в реформе МВД Грузии.
