Экс-акционер нижегородского металлургического предприятия взыскал с ПАО "Русполимет" ущерб, причиненный якобы незаконной продажей акций. Руководство завода считает, что за иском стоят физлица, желающие "прибрать к рукам" успешное предприятие, и обжалует решение в кассации.
В декабре 2003 года в ЗАО "НПО "Авиатехнология" состоялись два внеочередных собрания акционеров, по итогам которых был уволен прежний гендиректор Геннадий Мулин, а на его пост назначен Николай Рябыкин. В январе 2004-го новый директор подписал договоры купли-продажи пакетов акций ЗАО "Кулебакский кольцепрокатный завод" (ККПЗ) и ЗАО "Кулебакский металлургический завод" (КМЗ), которые принадлежали "Авиатехнологии" с 1998 года. Реестр акционеров предприятий с 2004 года вел нижегородский филиал специализированного регистратора ЗАО "Партнер", который зафиксировал все изменения.
В октябре 2005 года заводы слились в ОАО "Русполимет", а ранее принадлежавшие "Авиатехнологии" ценные бумаги были конвертированы в акции нового предприятия (около 24%). О том, что акции были проданы, общество узнало в начале 2006 года и попыталось оспорить сделку в АС Нижегородской области и взыскать с "Росполимета" и "Партнера" 792,6 млн убытков, вызванных невозможностью осуществления права, закрепленного ценными бумагами (дело № А43-2967/2013).
Суд первой инстанции, а за ним и апелляция в связи с отсутствием в действиях ПАО «Русполимет» и ООО «Партнер» каких-либо нарушений законодательства и отсутствием причинной связи между действиями эмитента и регистратора и возникшими у истца убытками в иске отказали. Однако в мае 2015 года АС ВВО направил дело на новый круг, посчитав, что истец не должен был в рамках этого дела доказывать вину ответчиков. По мнению кассации, "Авиатехнология" в подтверждение требований должна была представить документы, подтверждающие, что она владела спорными акциями, а после была исключена из реестра. Ответчикам же в возражениях надлежало доказать, что спорные акции списаны с лицевого счета истца по его распоряжению. Экономколлегия Верховного суда, куда пожаловался "Русполимет", дело рассматривать не стала.
На новом круге истец уточнил требования, увеличив их до 2,7 млрд руб. Нижегородский арбитраж установил, что Рябыкин не мог распоряжаться акциями металлургических заводов, поскольку решения собрания акционеров, согласно которым он был назначен гендиректором, признаны недействительными (дела № А40-7529/2004 и А40-4549/2004). Кроме того, вступившим в силу приговором Лефортовского райсуда столицы установлено, что главный бухгалтер общества "Авиатехнология" Лидия Аристова изготовила протоколы собраний, которые впоследствии были признаны недействительными, в результате чего принадлежащие компании акции КМЗ и ККПЗ были похищены. Суд удовлетворил иск частично, взыскав с "Русполимета" 1,38 млрд убытков. При рассмотрении дела в 1-м ААС истец отказался от требований на 34,4 млн руб., кроме того, апелляция уменьшила сумму взысканного ущерба до 688,1 млн руб.
Председатель совета директоров "Русполимета" Виктор Клочай в интервью "Российской газете" заявил, что металлургический завод с решением не согласен и обжалует его в кассации. Он утверждает, что за "Авиатехнологией", двое из трех юрлиц-учредителей которой находятся в стадии ликвидации, стоят физические лица, желающие "прибрать к рукам" успешно работающий завод: бывший директор Мулин и некий Ханчин, бизнесом которого долгие годы является посредничество. Клочай уверен, если решение устоит во всех инстанциях, "откроется ящик Пандоры новых рейдерских походов, а это уже станет государственной проблемой".
В кассационной жалобе (имеется в распоряжении "Право.ru" – прим. ред.) металлургическое предприятие указывает, что суды предыдущих инстанций не установили факты нарушения ответчиком и регистратором каких-либо законных или договорных обязательств и противоправности их действий или бездействия, что подтверждается и позицией арбитражей по ранее рассмотренным делам об оспаривании сделок по продаже акций и признании недействительными договоров их купли-продажи (дела № А40-76059/2006 и А40-40800/2006). Кроме того, по мнению "Русполимета", не установлена причинно-следственная связь между действиями эмитента и регистратора и негативными последствиями для ответчика, а размер взысканных убытков установлен произвольно и противоречит имеющимся в деле доказательствам.
Что думают юристы
"Довольно масштабный спор по рейдерскому захвату предприятия в итоге был сведён к вопросу: кто должен компенсировать убытки акционеру, лишившемуся акций, и на ком лежит бремя доказывания неправомерного поведения: на акционере или на эмитенте и регистраторе, списавшем акции", – комментирует Сергей Ермоленко, руководитель антимонопольной практики "ФБК Право".
Если суды первоначально решили, что бремя доказывания лежит на акционере, то кассация указала: бремя доказывания следует распределить иначе – эмитент и регистратор обязаны доказать, что списание акций осуществлялось без нарушений. "То есть суд выразил мнение, что обязанность эмитента и регистратора по надлежащему ведению реестра (проверка полномочий лиц, подписывающих передаточные документы) имеет в данном деле большее значение, чем обязанность акционера следить за тем, кто действует от его имени (акции были выведены директором, который был назначен на должность по подложным документам)", – уточняет Ермоленко.
По его мнению, такая позиция в целом является верной. Регистратор, нанятый эмитентом по своему усмотрению, является профессионалом и обязан обеспечивать осуществление операций таким образом, чтобы это не нарушало интересы акционеров. Вместе с тем регистраторы подчиняются регламентам, устанавливаемым финансовым регулятором, поэтому для правильного разрешения дела необходимо в первую очередь установить, какая процедура списания акций действовала на момент совершения операций, была ли эта процедура нарушена и имелась ли у эмитента и регистратора (в соответствии с действовавшей процедурой) объективная возможность установить, что операция совершается вопреки воле акционера. Если эмитент и регистратор действовали в рамках процедуры и добросовестно не имели возможности выявить признаки злонамеренного перевода акций, то в этом случае взыскание убытков выглядит необоснованным.
Евгений Самойлов, старший юрист практики разрешения споров «Дебевойз энд Плимптон ЛЛП», считает что "выводы кассации преимущественно основаны на некорректном тезисе о том, что п. 4 ст. 44 Закона об акционерных обществах (в редакции, применимой к спорным правоотношениям) во всех случаях относит риски, связанные с утратой акционером прав на акции в результате хищения исключительно на эмитента и регистратора". Однако на последних не может быть возложена безусловная гражданско-правовая ответственность за противоправные действия третьих лиц, считает эксперт.
Кроме того, в постановлении 1-го ААС совершенно не исследован вопрос о том, находятся ли конкретные действия (бездействия) ответчиков в непосредственной причинно-следственной связи с убытками истца. При рассмотрении дела необходимо было не только установить нарушение ответчиками норм законодательства и положения о ведении реестра владельцев именных ценных бумаг, но исследовать вопрос о том, привело ли данное конкретное нарушение к утрате истцом принадлежавших ему акций и тем самым причинению ему убытков. В том случае, если апелляция исходила из отсутствия или недоказанности истцом таких элементов, как противоправность действий ответчиков и причинно-следственная связь между их действиями и убытками истца, это должно было стать однозначным основанием для отказа в иске.
Если же 1-й ААС просто не исследовал данные вопросы, то вынесенное им постановление основано на неполном установлении ключевых обстоятельств, имеющих значение для дела и влияющих на исход спора. "Совершенно очевидно, что в обоих случаях добиться устранения этих существенных недостатков постановления можно путем его отмены судом кассационной инстанции с последующим направлением дела на новое рассмотрение", – считает Самойлов.
