Устойчивое развитие и ESG
Наиболее тиражируемое определение термина «устойчивое развитие» в 1987 году дала Комиссия ООН по окружающей среде и развитию (Комиссия Брундтланд). Она определила устойчивое развитие как развитие, при котором удовлетворение потребностей нынешних поколений осуществляется без ущерба для возможностей будущих поколений удовлетворять собственные потребности (согласно отчету комиссии — Our Common Future (Brundtland Report), 1987). Позднее, 25 сентября 2015 года, Генеральная ассамблея ООН выпустила Резолюцию № 70/1 «Преобразование нашего мира: повестка дня в области устойчивого развития на период до 2030 года». В ней были сформулированы 17 целей в области устойчивого развития (SDG/ЦУР), призванные стать планом действий для обеспечения сбалансированности развития мира в парадигме трех компонент устойчивого развития: экономического, социального и экологического. SDG/ЦУР перехватили инициативу у целей в области развития, сформулированных в Декларации тысячелетия, принятой ООН в Нью-Йорке 8 сентября 2000 года Резолюцией № 55/2 на 8-м пленарном заседании 55-й сессии Генеральной ассамблеи ООН. Из 17 SDG/ЦУР по меньшей мере 7 относятся к экологии, а 10 — к социальной и экономической повестке.
При этом, несмотря на формальное разделение на три блока, все SDG/ЦУР так или иначе влияют на экономику. Так, экологическое направление является драйвером текущего мейнстрима — так называемой зеленой трансформации экономики, которая предполагает фокус, в частности, на декарбонизацию. Например, в Рамочной конвенции Организации Объединенных Наций об изменении климата (заключена в Нью-Йорке 9 мая 1992-го) и Парижском соглашении (подписано в Париже 12 декабря 2015-го, а в России вступило в силу 6 ноября 2019-го).
Следует отметить, что декарбонизация для России воспринимается двояко: с одной стороны — как угроза для российской промышленности, с другой — как возможность переформатировать экономику, заняв лидирующие позиции в альтернативных нишах (возобновляемые источники энергии, водород и подобные). В силу сложившегося тяготения к углеродной экономике в России, в отличие от ЕС, только складывается система квотирования выбросов парниковых газов. В частности, 30 декабря 2021 года вступил в силу Федеральный закон № 296-ФЗ «Об ограничении выбросов парниковых газов», на рассмотрении находится Федеральный закон «О проведении эксперимента по ограничению выбросов парниковых газов в отдельных субъектах Российской Федерации», в частности, закладывающие основы российского рынка торговли выбросами парниковых газов.
SDG адресованы в первую очередь бизнесу и были адаптированы в стандарты ответственного ведения бизнеса ESG — Environmental, Social, and Corporate Governance, то есть экологическое, социальное и корпоративное управление.
ESG стандарты в мире
Императивность принципов ESG в мире варьируется: далеко не во всех юрисдикциях соблюдение стандартов ESG обязательно.
ЕС предлагает наиболее жесткое регулирование в этой сфере: в ЕС действует так называемая Директива о нефинансовой отчетности (NFRD; Directive 2014/95/EU), которая предписывает листингуемым компаниям, банкам, страховым компаниям, а также некоторым другим компаниям, имеющим более 500 работников и отвечающим определенным финансовым показателям публиковать информацию о ряде вопросов в сфере окружающей среды, соблюдения прав человека, принципов diversity (разнообразия) в органах управления, принципов борьбы со взяточничеством и коррупцией. В апреле 2021 было предложен проект Директивы об отчетности в сфере корпоративного устойчивого развития, в которой ужесточаются правила NFRD. Предлагается, что компании, подпадающие под сферу действия новой директивы, будут раскрывать всю ESG-отчетность, релевантную для их деятельности, также предполагается расширить и детализировать требования к такой отчетности.
За пределами ЕС ситуация обстоит несколько мягче, хотя ряд стран ориентируется на опыт ЕС. Например, в США и Великобритании активно обсуждается возможность законодательного введения обязательного раскрытия информации в сфере ESG.
Тем не менее в большинстве случаев компании принимают на себя добровольные корпоративные обязательства по соблюдению стандартов ESG, базирующихся на SDG (например, в России), поскольку в силу набирающего обороты тренда на устойчивое развитие, многие банки, биржи, фонды, страховые и прочие финансовые организации объявляют в деинвестировании средств из углеродоемких отраслей и переориентации на зеленое финансирование, а также в том, что при принятии решения о финансировании того или иного проекта принимается во внимание ESG-показатели.
Нормативная база в России
Законодательно закрепленной обязанности бизнесу учитывать ESG-факторы и сдавать ESG-отчетность в России на текущий момент нет. В России есть законодательно закрепленные требования в сфере экологии, окружающей среды и промышленной безопасности, что, однако, не тождественно полноценной ESG-отчетности. Тем не менее можно выделить некоторые тренды в данной области, которые демонстрируют общий вектор.
Сегодня создается нормативная база для льготного финансирования зеленых проектов, которая, в частности, подразумевает сдачу определенной отчетности инициаторами таких проектов. Так 14 июля 2021 года Распоряжением Правительства РФ № 1912-р «Об утверждении целей и основных направлений устойчивого (в том числе зеленого) развития Российской Федерации» были сформулированы следующие основные направления устойчивого (в том числе зеленого) развития в России: 1) обращение с отходами; 2) энергетика; 3) строительство; 4) промышленность; 5) транспорт и промышленная техника; 6) водоснабжение и водоотведение; 7) природные ландшафты, реки, водоемы и биоразнообразие; 8) сельское хозяйство.
21 сентября 2021 года было принято Постановление Правительства РФ № 1587 «Об утверждении критериев проектов устойчивого (в том числе зеленого) развития в Российской Федерации и требований к системе верификации проектов устойчивого (в том числе зеленого) развития в Российской Федерации». В нем выделены два вида проектов: зеленые проекты, то есть проекты, которые соответствуют более жестким критериям; и адаптационные проекты, которые также имеют положительное влияние на экологию, но не в полной мере соответствуют критериям зеленых проектов.
Предполагается, что в процессе привлечения зеленого финансирования на разных этапах будет проводиться верификация финансовых инструментов или проектов. В такой верификации у инициатора проекта или финансового инструмента будут запрашиваться, в частности, документы, описывающие политику инициатора в области реализации проектов устойчивого развития, которые можно трактовать как своеобразную квази-ESG-отчетность, а именно:
1) экологическая политика;
2) материалы, регламентирующие процедуры контроля экологических, природно-климатических рисков и управления такими рисками (раскрытие производится в соответствии с требованиями ЦБ РФ и законодательства об эмиссии ценных бумаг);
3) сведения об организации управления рисками, контроля за финансово-хозяйственной деятельностью, внутреннего контроля и внутреннего аудита.
На текущий момент регулирование в этой области только формируется в России, и сама по себе маркировка проекта в качестве «зеленого» является добровольной и призвана создать привлекательность для инвесторов с целью потенциального привлечения более дешевого финансирования, а также может позволить получить разрабатываемые меры господдержки.
Банк России в своих рекомендациях также призывает учитывать влияние ESG-факторов. Свою основную задачу в сфере устойчивого развития, Банк России видит в создании условий его финансирования, в частности, в создании таких устойчивых финансовых инструментов, как зеленая ипотека, зеленые облигации, зеленые кредиты. Уже в июле 2020 года Банк России сформулировал рекомендации по реализации принципов ответственного инвестирования (информационное письмо Банка России от 15.07.2020 № ИН-06-28/111 «О рекомендациях по реализации принципов ответственного инвестирования»). В них он связывает ответственное инвестирование, в частности, с факторами устойчивого развития при выборе объектов инвестирования и управления ими.
16 декабря 2021 года Банк России выпустил информационное письмо № ИН-06-28/96 «О рекомендациях по учету советом директоров публичного акционерного общества ESG-факторов, а также вопросов устойчивого развития». В письме совету директоров рекомендуется, в частности, определить значимость для компании ESG-факторов и вопросов устойчивого развития и ранжировать конкретные цели и задачи по учету ESG-факторов. Совету директоров также рекомендуется определить соответствующие цели и задачи, которые должны быть интегрированы в стратегию общества во взаимосвязи с ЦУР, целями Парижского соглашения по климату, национальными целями. Кроме того, публичным акционерным обществам в рамках соблюдения Кодекса корпоративного управления рекомендуется учитывать раскрытие обществом отчета об устойчивом развитии, экологического отчета, отчета о корпоративной социальной ответственности или иного отчета, содержащего нефинансовую информацию, в том числе о факторах, связанных с окружающей средой, обществом и корпоративным управлением (информационное письмо Банка России от 27.12.2021 № ИН‑06‑28/102 «О раскрытии в годовом отчете публичного акционерного общества отчета о соблюдении принципов и рекомендаций Кодекса корпоративного управления»).
Подводя итог сказанному, не учитывать ESG-повестку при ведении бизнеса сегодня становится моветоном, который, возможно, в какой-то момент будет законодательно наказуем. В риторике о ESG происходит серьезное реформирование экологического законодательства России, создаются новые модели финансирования экологических проектов, что не может не сказаться на внутрикорпоративных вопросах ведения бизнеса российскими компаниями.
Авторы:
Арина Довженко
Партнер юридической фирмы «Борениус»
Андрей Гусев
Управляющий партнер юридической фирмы «Борениус»