В деле "Оборонсервиса" продолжают разбираться в реорганизациях, которые произошли в проектных институтах во время работы в Минобороны Евгении Васильевой. После преобразований калининградский институт продолжил приносить прибыль, выполняя прежние контракты силами старых сотрудников. "Зачем тогда вообще нужна была реорганизация?" – спрашивают свидетелей прокуроры. Защита считает этот вопрос бессмысленным.
Свидетели, дававшие показания в Пресненском райсуде 9 октября, были сотрудниками Калининградского морского проектного института, который ныне является одним из филиалов 31-го Государственного проектного института специального строительства. Махинации с акциями 31-го ГПИСС – самый значительный по размерам предполагаемого ущерба эпизод уголовного дела. Здания института в центре Москвы были проданы ООО "Теорема", гендиректором которого работал знакомый бывшего министра обороны Анатолия Сердюкова – бизнесмен Сергей Амелин. Цена зданий, как оценивает следствие, была занижена на 505 млн руб., а сами они поступили в распоряжение Евгении Васильевой и ее подруги Екатерины Сметановой. Васильева – главный фигурант рассматриваемого дела. Ее обвиняют по 12 эпизодам по ст. 159, 174.1, 285 и 286 УК РФ (мошенничество, легализация денежных средств, злоупотребление должностными полномочиями – до 10 лет лишения свободы). Екатерина Сметанова признала свою вину во вменяемых ей эпизодах мошенничества в особо крупном размере (ч. 4 ст. 159 УК – до 10 лет лишения свободы) и коммерческом подкупе (ч. 3 ст. 204 УК – до семи лет лишения свободы). Ее дело выделили в отдельное производство.
Помимо здания, были проданы и акции 31-го ГПИСС. 70% бумаг института приобрело ООО "Вита Проджект", по мнению следствия подконтрольное Васильевой. Еще 29,9% акций досталось ОАО "Сосновоборэлектромонтаж", совладельцем которого был бизнесмен Григорий Нагинский, побывавший также в креслах сенатора, замминистра обороны и руководителя Спецстроя. Цену акций следствие считает заниженной на 2,1 млрд рублей.
В истории с филиалами 31-го ГПИСС в центре внимания суда находится реорганизация, в результате которой они и стали филиалами. Что еще институты приобрели (или потеряли) в ходе реформы, на процессе уже рассказали директора санкт-петербургского 21-го ГМПИ и хабаровского 52-го ЦПИ.
Вчера, 9 октября, в суде был допрошен Юрий Шинаков, который возглавлял Калининградский морской проектный институт в должности генерального директора (с 2009 по май 2011 года) и в должности директора филиала (с апреля 2012-го по сей день), а в промежуточный период был исполнительным директором. О своем месте работы он рассказал, что КМПИ существует с 1946 года и занимается главным образом проектированием для Министерства обороны и силовых ведомств (регионального управления ФСБ и других).
В ходе допроса прокурором Андреем Обуховым Шинаков обрисовал картину реорганизации КМПИ. О планах реорганизации он узнал из имейла, посланного ему кем-то из сотрудников "Оборонстроя" в июне 2011 года. С этими же планами, как считает свидетель, был связан убыток института за 2011 год. На следствии он даже произнес слова "сворачивание деятельности" применительно к этому периоду. Главный заказчик – Министерство обороны – знало о предстоящей реорганизации института и "не хотело связываться с КМПИ", поэтому заключало договоры с другими исполнителями. "Институту пришлось самому искать заказы, чтобы остаться на плаву, – рассказал он. – Это было сложно, потому что рынок у нас закрытый". Обычно институт прибыльный, но этот год стал исключением. Если 2010 год КМПИ закончил с прибылью 2,5 млн руб., то по итогам 2011 года он понес убытки в размере 11 млн руб.
– Какой был смысл реорганизовывать прибыльный институт? – выстрелил своим коронным вопросом прокурор Юрий Хализов. На прошлом заседании этот самый вопрос уже вызывал возмущение защиты и был отклонен судьей Татьяной Васюченко. В этот раз все повторилось.
В декабре 2011 года в институт пришло "указание" за подписью заместителя генерального директора "Оборонстроя" о том, что общим собранием акционеров принято решение о реорганизации ОАО "КМПИ" в форме присоединения к ОАО "234-е СУ". Шинаков назвал такое действие "фактической ликвидацией". Сначала персонал института увольняли по сокращению штата, затем принимали на работу в созданный филиал 31-го ГПИСС. По словам свидетеля, все активы передавались в 234-е СУ. Главный актив – это здание площадью 2777 кв. м. Теперь институт занимает его на правах аренды по договору сначала с 234-м СУ, затем – с ГУОВ (субхолдинг "Оборонстроя"). На вопрос о размере арендной платы Шинаков ответил, что она составляет 910 000 руб. в месяц.
– Это значительная сумма для вашего предприятия? – спросил прокурор Обухов.
– Да, это около 11 млн в год.
– Она влияет на рентабельность?
– Зависит от объемов выполненных работ, – сказал свидетель и задумчиво прибавил: – Эти деньги можно было бы пустить на модернизацию, на обновление фондов.
Любопытна судьба пяти госконтрактов, выполнением которых занимался институт во время реорганизации. Подрядчиком в них стал правопреемник присоединенного ОАО "КМПИ" – ОАО "234-е СУ". При этом, по словам свидетеля, очевидно было, что выполнять контракты никто не собирается. У 234-го СУ не было для этого ни лицензий, ни персонала, и оно попросту привлекло свежеиспеченный филиал в качестве субподрядчика. Таким образом, институт благополучно закончил начатую по договорам работу.
– В связи с чем в мае 2011-го прекратились ваши полномочия? – спросил прокурор Хализов.
– Мне никто не сказал, – ответил свидетель. – Юрий Грехнев приехал и дал мне решение совета директоров. На мои вопросы он не ответил.
Далее прокурор Обухов поинтересовался, кто был генеральным директором ОАО "КМПИ" во время реорганизации. Одним из гендиректоров был как раз Грехнев, который, по словам свидетеля, возглавлял ОАО "КМПИ" с мая 2011-го по середину февраля 2012 года. Юрий Грехнев, также побывавший в кресле гендиректора 31-го ГПИСС, является одним из обвиняемых в данном деле. Ему вменяют три эпизода по ч. 4 ст. 159.
– Грехнев вам объяснял смысл реорганизации? – прокурор Обухов, похоже, решил поднять знамя, которое выронил прокурор Хализов. Защита привычно запротестовала.
– Ваша честь, – обратился к судье адвокат Дмитрий Харитонов, – каков смысл вопроса? Грехнев должен был в качестве кого объяснять? Он какой статус имеет в схеме реорганизации?
– Он как директор должен был выполнять решение вышестоящего органа, – поддержала Васильева. – Он не должен был ни понимать, ни объяснять.
– Вон сидит Грехнев, вы ему задавайте такие вопросы, – раздраженно сказала судья Васюченко Обухову, и прокурор переформулировал свой вопрос:
– Скажите, вы интересовались у Грехнева смыслом этой реорганизации?
Свидетель ответил, что, разумеется, интересовался и этим, и судьбой института, но ничего узнать не смог.
Дождавшись, когда слово перейдет защите, адвокат Владимир Самохин спросил у свидетеля:
– Исполнял ли Грехнев обязанности генерального директора или занимал эту должность формально?
– Он работал, – кивнул Шинаков. – Контролировал финансовую, договорную деятельность. Участвовал в совещаниях, боролся с дебиторами.
После обеда допросили другого гостя из Калининграда, Игоря Ройтермана. Он с 2006 года по сей день (исключая период реорганизации) занимает в КМПИ должности главного бухгалтера и помощника директора по экономике и финансам. Допрос Ройтермана был быстрым: свидетель отвечал на вопросы кратко и говорил то же самое, что его начальник Шинаков. Расхождение было только в одном: Ройтерман сказал, что сотрудников увольняли в порядке перевода, а не по сокращению штатов. В заключение адвокат Харитонов, видимо, решил своими вопросами напомнить всем, кто забыл, что филиал – это не самостоятельное юридическое лицо.
– Откуда у КМПИ деньги на аренду? – спросил он.
– Дает 31-й ГПИСС.
– А на движимое имущество? – спросил Харитонов.
– Тоже дает 31-й ГПИСС.
– Ваша честь, вопросов больше не имею.
В освободившееся время изучили некоторые материалы дела. Судья в который раз попросила прокуроров "приглашать больше свидетелей" и отпустила участников дела раньше обычного.
– Есть ощущение пятницы, – улыбаясь, сказал адвокат Харитонов.
Допрос свидетелей продолжится в понедельник.
