Заявительница (жалоба № 4418/18) подала иск к своему бывшему работодателю после расторжения трудового договора. Она просила суд признать увольнение незаконным и восстановить ее на работе, присудить компенсацию потерянного заработка и морального вреда, а также выдать ряд документов.
На судебном заседании присутствовал прокурор, который в конце слушания высказал мнение, что требования заявителя должны быть удовлетворены частично. Райсуд удовлетворил требования о документах и компенсации морального вреда, но признал законным расторжение трудового договора. Заявительница проиграла и апелляцию, где прокурор поддержал решение районного суда.
Крамаева подала жалобу в ЕСПЧ на то, что участие прокурора в судебном разбирательстве нарушает ст. 6.1, которая гласит, кроме прочего, что «каждый в случае спора о его гражданских правах имеет право на справедливое и публичное разбирательство дела в разумный срок независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона».
Судьи, разбирая дело, отметили разнообразие моделей участия прокуратуры в гражданском судопроизводстве в странах Европы.
Судьи также обратили внимание, что согласно российскому внутреннему законодательству прокурор является самостоятельным должностным лицом с юридической компетенцией и его участие в отдельных категориях гражданских дел предусмотрено законом, если этого требует защита гражданских прав и законных интересов общества или государства.
Наконец, заключение прокурора не могло предопределить позицию суда по делу и его участие как таковое не мешало сторонам в полной мере осуществлять свои права. Прокуроры не пользовались особыми полномочиями в гражданском судопроизводстве, не присутствовали на судебных заседаниях, а их мнения были публичными и открытыми для комментариев.
Суд счел, что в настоящем деле уместно следовать подходу об участии независимых юристов в гражданском процессе. Соответственно, Европейский суд должен был установить, были ли надлежащим образом соблюдены принципы равенства сторон и был ли «справедливый баланс».
Прокурор высказал мнение, что требование заявителя о восстановлении на работе должно быть отклонено, поскольку не имеет оснований в национальном законодательстве. Ничто не доказывает, что при этом прокурор действовал в качестве противника заявителя в судебном разбирательстве или действовал ultra vires (с превышением полномочий).
Судьи решили: довод заявителя, что мнение прокурора оказало неправомерное влияние на суды, был чистой спекуляцией и не подкреплялся какими-либо конкретными и весомыми доказательствами. Таким образом, не было никаких оснований делать вывод о каком-либо расхождении с принципом равенства сторон в настоящем деле.
Шестью голосами против одного суд не усмотрел нарушения Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод.