Основным лейтмотивом 2017-го и начала 2018 года в мире налогов стало долгожданное дополнение НК РФ статьей 54.1, устанавливающей пределы осуществления прав налогоплательщиков (критерии необоснованной налоговой выгоды).
Торговые и производственные компании начали активно дорабатывать свои политики по подбору контрагентов и порядку взаимодействия с ними, а также отслеживать судебную практику по первым проверкам по новым правилам. Но простор для творчества налоговых органов шире, чем казался на первый взгляд. Все чаще в правоприменительной практике встречаются не только «трендовые», но и абсолютно неожиданные претензии налоговиков.
Случай из практики
Головная компания холдинга, владеющая сельскохозяйственными предприятиями (элеваторами) в нескольких регионах на юге страны, на протяжении практически 10 лет оказывала им управленческие услуги (кадровое, юридическое, финансовое, бухгалтерское и иное администрирование), а также предоставляла в аренду специальное программное обеспечение с его обслуживанием. Стоимость услуг была относительно небольшой. Одновременно с этим головная компания несла незначительные общехозяйственные расходы, НДС со стоимости которых принимала к вычету в соответствии с пропорцией, предусмотренной ст. 170 НК РФ.
Основной же доход налогоплательщик получал в виде дивидендов и процентов по предоставленным дочерним компаниям займам.
Все шло своим чередом ровно до тех пор, пока налоговый орган после очередной камеральной налоговой проверки по НДС вдруг не пришел к довольно необычным выводам: управление и предоставление программного обеспечения – услуги, которые холдингом оказываются только на бумаге и лишь с целью незаконного возмещения НДС из бюджета. То есть, по мнению налогового органа, холдинг в принципе не осуществлял какой-либо реальной облагаемой НДС деятельности.
Дополнительными аргументами налогового органа стали взаимозависимость сторон сделки, незначительные размеры уплаченного НДС по сравнению с возмещенным за последние несколько лет, а также отсутствие иных лиц, кроме как аффилированных, в числе приобретателей управленческих услуг.
Доводы налогоплательщика о том, что подобные услуги оказываются дочерним компаниям уже длительное время и ранее претензий не вызывали, о том, что суммы НДС, заявленные к возмещению, не превышают нескольких сотен тысяч рублей, что само по себе ставит под большое сомнение экономическую необходимость организации подобной «схемы» холдингом, а также о том, что каких-либо дополнительных условий для принятия НДС к вычету холдингами, как, например, пропорция облагаемой и не облагаемой НДС деятельности НК РФ не устанавливает, не убедили налоговый орган.
Для признания решения налогового органа недействительным налогоплательщику пришлось в полной мере доказывать реальность оказанных услуг: продемонстрировать отсутствие в штате управляемых компаний сотрудников, обладающих необходимыми навыками и квалификацией, а также предоставить конкретные результаты многолетней управленческой деятельности. В итоге вышестоящий налоговый орган отменил решение своих «предприимчивых» коллег.
Не менее интересный подход, но уже к налогу на прибыль организаций, демонстрирует налоговый орган в отношении управляющей компании в деле А47-9881/2017.
Фабула дела: налогоплательщик в проверяемых периодах получал доходы как от основной деятельности, так и внереализационные доходы в виде дивидендов от своих дочерних компаний. Одновременно с этим налогоплательщик нес затраты на управление своими дочерними компаниями и учитывал их в расходах при определении налоговой базы по налогу на прибыль.
Позиция налогового органа, с которой согласился суд первой инстанции, заключалась в следующем: поскольку налогоплательщик получает два вида доходов, облагаемых по разным ставкам (20% и 0%), то и расходы в виде затрат на управление дочерними предприятиями как расходы, связанные с получением дивидендов, должны учитываться налогоплательщиком в соответствующей пропорции.
На деле это означает, что часть расходов компаний (в конкретном случае расходы на управление), получающих дивиденды от дочерних организаций и облагающих их по ставке 0% в соответствии с подп. 1 п. 3 ст. 284 НК РФ, попросту не подлежит учету при определении налоговой базы со ставкой 20%.
Если же размер дивидендов будет превышать доходы от реализации товаров, работ, услуг, то неприятные последствия для налогоплательщика становятся гораздо более ощутимыми: преимущественная часть расходов на управление дочерними обществами должна будет учитываться в базе под 0%.
К настоящему времени Восемнадцатый арбитражный апелляционный суд уже дважды отложил слушание по этому спору, что так или иначе оставляет надежду налогоплательщику. Хочется верить, что суд апелляционной инстанции услышит доводы налогоплательщика и согласится с тем, что само по себе владение долями и акциями не может признаваться отдельным видом предпринимательской деятельности со всеми вытекающими из этого последствиями.
На основании таких примеров можно смело говорить о том, что поле зрения налоговых органов гораздо шире, чем кажется на первый взгляд. Сейчас даже такие, как ранее казалось, относительно безрисковые взаимоотношения между холдинговыми и дочерними компаниями могут стать предметом налоговых проверок с последующими претензиями со стороны налоговых органов.