Иван Соловьев, д.ю.н., заслуженный юрист РФ, профессор кафедры финансового и налогового права ВГНА Минфина России
Начало года – время "подбивать" итоги года прошедшего в самых различных областях. Мы же обратимся к теме налоговых преступлений, тем более что в минувшем году сделано немало шагов на пути к их дальнейшей декриминализации.
Итак, вместе с теми делами, расследование по которым не было завершено в 2010 году, всего в 2011 году в производстве находилось 5012 уголовных дел по налоговым преступлениям (-42,3% к 2010 году). Из них по ст. 198 Уголовного кодекса Российской Федерации (уклонение от уплаты налогов и (или) сборов с физического лица) – 1151 преступление (-46,1%), по ст. 199 УК РФ (уклонение от уплаты налогов и (или) сборов с организации) – 2895 преступлений (-43,6%), по ст. 199.1 УК РФ (неисполнение обязанностей налогового агента) – 432 преступления (-38,1%), наконец, по ст. 199.2 УК РФ (сокрытие денежных средств либо имущества организации или индивидуального предпринимателя, за счет которых должно производиться взыскание налогов и (или) сборов) – 534 преступления (-41,4%). Однако, как уже отмечалось, эти цифры сложены из чистых показателей 2011 года и незавершенных дел 2010 года.
Если же говорить о чистых цифрах 2011 года, то они еще меньше. Итак, в прошлом году было зарегистрировано 3367 налоговых преступлений (-47,2% к 2010 году). Из них по статье 198 УК РФ – 856 преступлений (-51,3%), по статье 199 УК РФ – 1832 преступления (-52,4%), по статье 199.1 УК РФ – 324 преступления (-37,3%), а по статье 199.2 УК РФ – 355 преступлений (-47,6%).
Говоря об общей тенденции, нетрудно увидеть, что все показатели, характеризующие налоговую преступность, сократились в среднем на 46%, то есть практически вполовину. Разобраться в причинах такого пике не составляет труда. Сложившееся положение – главный отложенный результат действия 383-ФЗ от 29 декабря 2009 года, в соответствии с которым в 6 раз были подняты пороги крупного и особо крупного размера сумм уклонения, введен специальный случай освобождения от уголовной ответственности, разорвана единая правоохранительная цепочка – от выявления налогового преступления до его расследования и направления в суд (подследственность с 1 января 2011 года перешла к Следственному комитету Российской Федерации).
В истекшем году также было принято несколько законов, которые и дальше упростили жизнь тем, кто желал бы "залезть в государственный карман". Особо из них хотелось бы отметить положения Федерального закона от 6 декабря 2011 года № 407-ФЗ "О внесении изменений в статьи 140 и 241 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации". Согласно ему, поводом для возбуждения уголовного дела о преступлениях, предусмотренных статьями 198-199.2 УК РФ, служат только те материалы, которые направлены налоговыми органами в соответствии с законодательством о налогах и сборах для решения вопроса о возбуждении уголовного дела.
Многие специалисты уже останавливались на различных недостатках таких материалов и том факте, что по ним возбуждается не более 6% уголовных дел. Главная причина здесь – различные методы выявления налоговых преступлений: у налоговых органов они контрольные и применяются, как правило, к уже представленным декларациям и документам, а не оперативно-розыскные, которые позволяют сочетать гласные и негласные формы работы.
Возвращаясь к упомянутой новелле 2011 года, отметим некоторые ее узкие моменты. Во-первых, она не в полной мере согласуется, а скорее совсем не согласуется с принципом публичности уголовного преследования. Ведь следователю, органу дознания и дознавателю нормами УПК предписывается в каждом случае обнаружения признаков преступления принимать предусмотренные кодексом меры по установлению события преступления, изобличению лица или лиц, виновных в совершении преступления. При этом указанные субъекты обязаны принять и проверить сообщение о любом совершенном или готовящемся преступлении и в пределах компетенции, установленной УПК, принять по нему решение в срок не позднее 3 суток со дня поступления указанного сообщения.
Что же получилось сейчас? Сама возможность осуществления уголовного преследования и проведения предварительного следствия ставится в зависимость от того, направлены или нет в СКР контролирующим органом материалы, перечень и вид которых, кстати, в законе не указан. Таким образом, нарушается неразрывность уголовного преследования, его естественное развитие и течение: несмотря на наличие достаточных данных и информации о совершенном противоправном деянии, то есть повода для возбуждения уголовного дела, решение о его возбуждении не может состояться без дополнительного обязательного условия, которое отдается на субъективное решение должностного лица контролирующего органа.
Во-вторых, эта новелла является опасной, противоречащей общей концепции российского уголовного и уголовно-процессуального права и может повлечь массовые аналогии, что в итоге приведет к нарушению принципа неотвратимости ответственности за совершенные преступления.
В-третьих, пусть даже косвенное наделение контролеров функциями по решению вопроса об осуществлении или неосуществлении уголовного преследования есть мощнейший коррупциогенный фактор и явный выход за пределы полномочий таких органов.
В-четвертых, создано препятствие в реализации одной из основных функций органов внутренних дел по выявлению и раскрытию преступлений в сфере экономики, в частности налоговых преступлений. Ведь задачами органов, осуществляющих оперативно-розыскную деятельность, являются, в том числе, выявление, предупреждение, пресечение и раскрытие преступлений, а также выявление и установление лиц, их подготавливающих, совершающих или совершивших, а также добывание информации о событиях или действиях либо бездействии, создающих угрозу экономической безопасности Российской Федерации. В свою очередь, именно результаты оперативно-розыскной деятельности (а не материалы налоговых органов) могут служить поводом и основанием для возбуждения уголовного дела, представляться в орган дознания, следователю или в суд, в производстве которого находится уголовное дело или материалы проверки сообщения о преступлении.
В соответствии со статьей 143 УПК РФ, сообщение о совершенном или готовящемся преступлении, полученное из иных источников, кроме заявления о преступлении и явки с повинной, принимается лицом, получившим данное сообщение, о чем составляется рапорт об обнаружении признаков преступления. В связи с этим не урегулированным является вопрос о порядке рассмотрения и разрешения сообщения о налоговом преступлении, полученного в ходе оперативно-розыскной деятельности.
Конечно, можно сколь угодно долго иронизировать по этому поводу, что, дескать, потеряла полиция еще одну возможность "покошмарить" бизнесменов – значит, наоборот, радоваться надо! Однако так недалеко и до того, что самих наших "придушенных" предпринимателей от своих более алчных и менее порядочных коллег, да и банального криминала защитить будет некому ввиду отсутствия таких обязанностей, возможностей и полномочий.
Есть и еще один, весьма сомнительный с моей точки зрения аргумент, который приводится в поддержку закона. Мол, налоговые поступления растут, и нечего переживать из-за такого нововведения, казна все равно в плюсе. Однако никто не говорит о том, что действительно могло бы стать неким разумным объяснением приведенной статистики: стало ли меньше использоваться налоговых схем, которые ведут к уклонению от уплаты налогов, повысилось ли правосознание налогоплательщиков, стало ли платить налоги правилом в нашей стране, или по-прежнему налоговое мошенничество не воспринимается как нечто неприличное и противозаконное. К тому же у роста налоговых поступлений есть свои причины, далекие от декриминализации налоговой сферы: здесь и благоприятная ценовая конъюнктура на нефть и газ, и некоторые нововведения в налоговом администрировании, и общий рост российской экономики. Было бы странно, если бы в таких условиях налоговые поступления сокращались.
Подводя некоторые итоги сказанному, можно с сожалением отметить, что механизм привлечения к уголовной ответственности за налоговые преступления, помимо важнейших своих деталей, практически полностью растерял и свой КПД. Что-то осталось для видимости, да и то работает почти вхолостую. На этом фоне весьма интересной выглядит идея о создании финансовой полиции с соответствующими контрольными и оперативно-розыскными полномочиями, высказанная Александром Бастрыкиным 18 января 2012 года на итоговой коллегии Следственного комитета РФ.
