В последние годы выросло не только количество исков о привлечении топ-менеджеров к ответственности, но и процент их удовлетворения. На это обратил внимание партнер Станислав Петров.
Привлечение топ-менеджмента к ответственности — это многогранная тема, которая будет актуальна всегда.
С обсуждаемыми рисками сталкиваются и руководители, и члены коллегиальных органов управления, и участники, и акционеры. Причем судебная практика уже отошла от формального подхода — теперь привлекают и фактических руководителей, и теневых бенефициаров, подчеркнул Петров. Оснований для такой ответственности два: недобросовестность и неразумность, которые, по мнению эксперта, не очень отличаются друг от друга. В качестве синонима «неразумности» он предложил использовать выражение «неэффективное управление», к которому относятся ненадлежащая работа с дебиторской задолженностью, ее списание, неосмотрительность при выборе контрагента и формулировании условий сделки (например, выдача аванса без обеспечения).
Круг привлекаемых лиц действительно широкий, согласился Артем Денисов, управляющий партнер Генезис Топ-менеджеры — это не только руководители и члены коллегиальных органов. К ним относятся и руководители департаментов, заметил докладчик.
Сейчас идет тренд на формирование ответственности таких лиц. О ней говорят как о «субсидиарной», но я не совсем согласен с термином. На мой взгляд, правильнее говорить «специальная ответственность».
Это идет из закона «О банкротстве». Он определяет контролирующее должника лицо (КДЛ) как лицо, которое вправе давать обязательные указания или иным образом определять действия должника. И если с первой частью все понятно, резюмирует Денисов, то ко второй возникают вопросы. Он выделяет следующие признаки лица, которого можно привлечь к такой ответственности:
- фактическое причинение вреда;
- получение выгоды;
- оказание влияния на деятельность должника.
Например, юриста можно привлечь к ответственности, если он специально составил документы, чтобы компания использовала их для уклонения от уплаты налогов, сказал Денисов.
Судебная практика развивается не только в части расширения круга лиц, привлекаемых к ответственности. Так, Кирилл Понасюк, партнер , рассказал о другой тенденции. Речь идет о превалировании качественного критерия над количественным и оспаривании крупных сделок.
Понасюк подробно разобрал этот тренд на примере дела «Бест Клин», рассмотренного Верховным судом (№ А41-62370/2021). Спор касался фирмы, которая занималась производством и продажей химических товаров. В результате сделки, совершенной совладельцами, «Бест Клин» остался без товарных знаков и промышленных образцов, что существенно отразилось на бизнесе. Причем количественно сделка крупной не считалась (составляла менее 25% от балансовой стоимости). В итоге ВС отдал предпочтение качественному критерию.
До 2024 года суды использовали однобокий подход: сначала проверяли количественный критерий, далее уже смотрели, как сделка повлияла на деятельность компании. Сейчас можно оспаривать более широкий круг сделок.
Денис Быканов, доцент Финансового университета, партнер , продолжил разговор о практике ВС. Юрист напомнил об усилении ответственности руководителей «брошенного» бизнеса. Так, в деле № А40-283565/2022 фирма «Сталинград» потребовала привлечь к ответственности бывших директоров компании «Станкопоставка». Ранее она продала «Сталинграду» некачественный станок. Но проблемы возникли на этапе доказывания, поскольку истец не смог представить прямые обоснования вины контролирующих должника лиц, объяснил Быканов. ВС встал на сторону ответчика: по мнению судей, бремя доказывания должно перейти на ответчиков, поскольку истец не мог обосновать свои требования имеющимися в его распоряжении доказательствами. А потому именно бывшие руководители «Станкопоставки» должны были убеждать суд, что нет ни вины в их действиях, ни причинно-следственной связи между их работой и неплатежеспособностью компании.
Когда директор уходит в отставку, он должен иметь в личном архиве необходимые для таких случаев доказательства. В противном случае возникнут вопросы к его добросовестности и разумности.
А Давид Кононов, руководитель практики «Антикризис и банкротство» , проанализировав подходы экономколлегии, вывел три правила, которые обязательно нужно запомнить:
- Нельзя взыскивать одну сумму дважды.
- При уступке солидарных требований их нужно ясно разделять, иначе все уйдет цессионарию.
- Если размер требований способен покрыть реестр кредиторов, продажа «задешево» может лишить общество права добирать остаток через субсидиарку.
Но практика устойчива не во всех вопросах. Санал Нонуков, старший юрист , привел в пример ситуацию с вопросом о выплате дивидендов, когда суды по-разному применяют существующие в законе нормы. Некоторые руководствуются статьями законов «Об АО» и «Об ООО», запрещая перечислять деньги, если у компании есть признаки банкротства. Другие лишают права на дивиденды только после введения процедуры наблюдения в компании, ссылаясь на положения банкротного законодательства. «Если говорить о признаках банкротства, то они же не тотальные, никто не отменяет временный кассовый разрыв», — сказал Нонуков. Подобный подход становится проблемой: если после исчезновения таких признаков снова прийти в суд из-за тех же дивидендов, то последует отказ, ведь эти требования ранее уже рассматривали.
Павел Кирсанов, партнер , поднял еще одну важную тему — доказывание сговора КДЛ. Он рассказал, что иногда суды могут помогать в этом заявителю. Например, в одном из дел суд прямо указал на «перспективных» ответчиков, в отношении которых ФНС нужно представить заявление. Юрист критично оценил этот случай и задался вопросом о том, скольких из этих лиц в итоге действительно привлекут к ответственности.
На конференции обсудили не только банкротство, но и налоговые вопросы. Евгения Мельник, экономист, советник по экономической безопасности инвесторов и корпораций, директор департамента по налогам и налогообложению , подготовила дорожную карту по прохождению налоговой проверки. Мельник предложила начать с налогового аудита, расчета суммы потенциальных доначислений в виде пределов риска, контроля входящей, исходящей и первичной документации. А завершался план контролем налогового комплаенса и защитой бенефициарных владельцев. Еще она посоветовала разработать внутренние документы, которые снизят риски доначисления налогов, на основании экспертных знаний и навыков проектной команды. Но она предупредила, что в некоторых случаях налоговый комплаенс не поможет: речь шла о методологических спорах, которые можно преодолеть лишь вступлением в судебный спор.
Пока налоговый комплаенс как внутренняя служба — удел исключительно крупного бизнеса, так как расходы на построение и поддержание этой системы велики.
Ответственности проще избежать, если не принимать рискованные решения, но это сильно тормозит предпринимательскую деятельность. Потому некоторые компании решают застраховать ответственность по полису D&O (directors & officers). Компании рассматривают покупку такого полиса как инвестицию, стимулирование принятия решений, но все же это достаточно дорого, делится Денис Лим, партнер
Если директор причинил вред ошибочными действиями, то он сможет закрыться страховкой. Это дает внутреннее спокойствие: он не ставит на кон личные деньги. Благодаря этому топ-менеджер не боится принимать решения и готов рисковать.
Лим отметил, что такая страховка покроет и расходы руководителя на защиту. Так, у него будут юристы, которые будут его сопровождать, а это дает еще больше спокойствия, разъясняет эксперт. Но само попадание в такую историю наносит существенный репутационный вред, а потому полис может покрыть даже расходы на вынужденную пиар-компанию, добавляет Лим. А вот что страховая вряд ли включит в такой полис — это золотые парашюты и ответственность по личным гарантиям директора.
В конце мероприятия юристы начали дискуссию о функции юриста в компании и его взаимодействии с руководством. Светлана Мочалина, директор департамента комплаенса и внутреннего контроля «Л’Окситан рус», рассказала, что устраивалась на работу к российскому собственнику, но через пять лет бизнес продали иностранцам. По ее словам, есть кардинальные различия во взаимодействии с руководителем: российские менеджеры воспринимают юриста как своего партнера и быстро решают вопросы. Существенных минусов Мочалина в этом не видит и полагает, что такое взаимодействие удовлетворяет обе стороны.
Когда трудовой договор выходит за рамки Трудового кодекса (ДМС, золотые парашюты и подобное), то это нужно оценивать с обеих сторон, считает Михаил Зубрилин, вице-президент по правовым вопросам и корпоративной политике управляющей компании «Промышленно-металлургический холдинг».
Потенциальный соискатель должен определиться с приоритетами, составить сет рисков и задач, с которыми заходит на новую позицию.
Работодатель, в свою очередь, должен иметь представление о том, как замотивировать топового специалиста, с которым ему бы хотелось работать. Здесь все зависит от уровня корпоративной зрелости компании и от того, готова ли она вкладываться в инструменты управления эффективностью, подчеркивает юрист.
