АБ «Иванян и партнеры» объявило о назначении нового партнера

«Арбитражный управляющий зависим либо от конкретного лица, либо от группы лиц, по инициативе которых он зашел на процедуру банкротства. Решение проблемы зависимости арбитражных управляющих и построения баланса интересов между кредитором и должниками мы видим в механизме рейтингования арбитражных управляющих. По нашему мнению, если этого не будет, не будет ни реальной экономической эффективности от банкротства, ни прозрачности, ни независимости арбитражных управляющих от всех, кроме закона о банкротстве», – заявила на конференции «Право.ru» начальник отдела по проектной работе с крупнейшими и проблемными должниками Управления обеспечения процедур банкротства ФНС России Оксана Мучараева. 

Аналитики «Право.ru» попытались исследовать рынок арбитражных управляющих и обсудили с экспертами, какие параметры деятельности АУ могли бы лечь в основу профессионального рейтинга. В ходе исследования были проанализированы более 40 000 сообщений и отчетов арбитражных управляющих за 2016–2017 годы, раскрытых в Федресурсе по завершенным процедурам в период с 1 января 2017 по 1 января 2018 года. Во внимание принималась балансовая стоимость имущества, сумма требований, включенных в реестр требований кредиторов, сумма удовлетворенных требований, расходы на проведение процедуры и суммы вознаграждения арбитражных управляющих. Рассматривались как отчеты по банкротствам юрлиц, так и отчеты по банкротствам физлиц на всех стадиях процедур: наблюдение, конкурсное производство, внешнее управление, финансовое оздоровление, а также реализация имущества и реструктуризация долгов граждан. 

Вознаграждение арбитражного управляющего состоит из двух частей: небольшой фиксированной суммы и процентов. Последние рассчитываются исходя из балансовой стоимости активов должника (для временного управляющего) или размера удовлетворенных требований, включенных в реестр требований кредиторов должника (для конкурсного управляющего). 

Эксперты обратили внимание на высокий размер вознаграждения управляющих. «Он обусловлен значительной величиной активов и размером совокупной задолженности лица. При этом высокий процент «удовлетворенности» требований положительно сказывается на размере вознаграждения: недаром на первом месте идет управляющий компании, чьи кредиторы получили удовлетворение более чем 50% их требований к должнику», – заявил руководитель проектов ЮК Хренов и партнеры Дмитрий Лобачев. «Приведенная статистика наглядно демонстрирует зависимость размера вознаграждения арбитражного управляющего от размера удовлетворенных требований кредиторов и доли таких требований от всех требований, включенных в реестр. Однако, как свидетельствует статистика, размер вознаграждения арбитражного управляющего не зависит от результатов его деятельности в тех случаях, когда вознаграждение выплачивается не за счет средств должника (а за счет третьего лица или одного из кредиторов)», – объяснил старший юрист национальной юркомпании Митра Антон Томилин. «Указанные высокие результаты вознаграждения обусловлены большим количеством имущества в конкурсной массе, которое подлежало реализации. Было бы странным наблюдать, что при таких существенных запасах будет низкое удовлетворение требований кредиторов», – считает арбитражный управляющий Павел Кобяк. 

Другие эксперты с этим не согласились. По их мнению, большое вознаграждение управляющих обусловлено лишь большим количеством имущества должника. «Анализ десяти дел о банкротстве в очередной раз показал отсутствие прямой связи между размером вознаграждения, прилагаемыми управляющим усилиями по формированию конкурсной массы и удовлетворением требований кредиторов. Как правило, значительный размер выплат обусловлен исключительно объемом имеющегося у должника имущества», – заявила партнер Пепеляев Групп Юлия Литовцева. Она напомнила, что мероприятия по инвентаризации, оценке, реализации имущества на торгах, как правило, носят технический характер и осуществляются силами привлекаемых специалистов. Их вознаграждение входит в иные расходы по проведению процедур, применяемых в делах о банкротстве. «Сложно признать такую систему соответствующей целям данных процедур. В большей части приведенных в таблице дел управляющие не оспаривали сделки, не привлекали контролирующих лиц к ответственности, что представляет собой наиболее сложные инструменты увеличения конкурсной массы», – отметила Литовцева. «Как правило, и приведенная статистика это только подтверждает, размер вознаграждения арбитражного управляющего зависит не столько от активной позиции по делу (например, от оспаривания сделок и привлечения к субсидиарной ответственности контролирующих должника лиц), сколько от везения быть назначенным на процедуру, в которой у должника и так есть активы для расчета со своими кредиторами. Только несколько управляющих из всего рейтинга активно занимались оспариванием сделок. При этом ни один из управляющих не обращался за привлечением к ответственности контролирующих лиц. С учетом масштабов должников и заявленных требований, возможно, это обусловлено направлением основных сил и средств на сохранение и управление имуществом должника, его продажу», – заявила старший юрист, руководитель отдела банкротств ЮФ "Консалт" Сорокины и партнёры Ирина Зорина. «Процент удовлетворения кредиторов не слишком зависит от управляющего, это скорее характеристика должника. Почти то же самое можно сказать и о размере требований кредиторов», – подтвердил руководитель ПБ Олевинский, Буюкян и партнеры Эдуард Олевинский. «Понятно, что чем дольше ведешь процедуру, тем больше расходов. Однако есть процедуры с расходами 5–10% за 3 года, а есть и 22%. Возможно, дело в составе конкурсной массы или в экономности управляющих», – предположил арбитражный управляющий Ассоциации МСОПАУ Олег Бабкин.  

Показательно, что далеко не все управляющие, погасившие существенную часть реестра, пользуются своим законным правом на начисление дополнительного вознаграждения в виде процентов, отметила Зорина. По ее мнению, это может быть обусловлено нежеланием ссориться с такими постоянными участниками дел о банкротстве, как банки, которые могут предложить арбитражного управляющего на новую процедуру. «Также кажется интересным, что ни по одному из дел не было увеличено фиксированное вознаграждение управляющего. Что касается вознаграждения в виде процентов в процедуре наблюдения, действовавшие ранее методики его расчета являлись необоснованно завышенными и не соответствовали той формальной функции временного управляющего, которая имеет место в процедуре наблюдения. Является разумным действующее сейчас ограничение по сумме такого вознаграждения в 60 000 руб.», – считает Зорина. Экспертов заинтересовали приведенные в таблице компании-банкроты. «Большим достоинством является то, что к компаниям, где управляющие получили значительные вознаграждения и добились удовлетворения требований своих кредиторов, относятся крупные, иногда градообразующие или регионообразующие предприятия. И это касается банкротов не в столичных регионах, которых в заявленном рейтинге чуть больше половины. Работа с таким должниками всегда связана с необходимостью поддержания какой-то хозяйственной деятельности, поскольку для этого имеются практически все условия», – считает руководитель проектов S&K Вертикаль Наталья Колерова. 

* – среди компаний, у которых сумма требований, включенных в реестр требований кредиторов, превысила 1 млрд руб.

Доля удовлетворенных требований зависит от многих факторов, и арбитражный управляющий может повлиять лишь на часть из них. Вместе с тем надлежащее исполнение арбитражным управляющим возложенных на него обязанностей по выявлению и реализации имущества ведет к увеличению доли удовлетворенных требований кредиторов. «На мой взгляд, показатели в таблице очень высокие, они существенно превышают обычный процент требований, удовлетворяемых в результате дела о банкротстве, который составляет 20–25%. Это говорит о нетипичности дел либо о том, что в делах, где удовлетворено больше 90% требований, банкротство использовалось должником лишь как средство прекращения бизнеса и мирного расчета с кредиторами (в частности, ряд дел возбужден по упрощенной процедуре). Что касается дел, где удовлетворено 40–50% требований, арбитражный управляющий и конкурсный кредитор действовали активно и эффективно», – считает Лобачев. 

Старший партнер АБ Бартолиус Дмитрий Проводин придерживается другой позиции: «Процент погашения требований в отрыве от фактической деятельности арбитражного управляющего не является информативным, так как он может быть заслугой не управляющего, а кредитора – если тот заблаговременно обеспечил свой долг в юридическом и фактическом аспекте. Сумма заявленных требований в отрыве от тех действий, которые совершил арбитражный управляющий, – тоже лишь цифра. Значение может иметь только сумма требований, которая была заявлена и благодаря активной деятельности управляющего не была включена в реестр требований кредиторов. Несомненно, размер требований кредиторов говорит о значительности банкротства, а выбор кандидатуры управляющего – о доверии к нему со стороны крупных кредиторов. Но доверие не всегда вытекает из профессионализма и наоборот».  

Как видно из таблицы, размер включенных требований достаточно высок. «Столько высокий размер требований, на мой взгляд, может быть обусловлен спецификой деятельности компаний-должников, которые нередко существуют за счет заёмных средств, арендуют или берут в лизинг основанные активы (например, самолеты)», – считает Лобачев. «Сумма требований, включенных в реестр требований кредиторов, зачастую указывает на количество кредиторов должника. При большом количестве кредиторов усложняется ведение реестра требований и проведение правильных расчетов. В определенных случаях большая сумма включенных требований может указывать на пассивную позицию арбитражного управляющего, что ведет к включению в реестр необоснованных требований. На мой взгляд, указанный критерий оценки арбитражных управляющих сам по себе никак не характеризует их деятельность и её результаты», – отметил Томилин. «Представляется, что сам по себе размер требований, включенных в реестр юрлиц, не отражает сложность процедур, применяемых в деле о банкротстве, как и степень усилий управляющего. При этом важное значение имеет структура и характер предъявляемых требований. Безусловно, есть существенная разница в трудозатратах по анализу требований из стандартных займов, поставок, услуг и сложных лизинговых, подрядных, налоговых требований», – отметила Литовцева.

«С точки зрения объема требований, предъявленных к гражданам-должникам, информация имеет скорее иллюстративный характер, нежели позволяет сделать какие-то выводы, кроме одного: чем более ты был богат, тем больше выгод от личного банкротства. При этом хотелось бы отметить, что во многих из приведенных дел финансовые управляющие не пытались оспорить сделки должников», – заявила Литовцева.

Когда в ближайшей перспективе маячит суд, кто-то идет к юристу, а кто-то верит в приметы и магическую помощь. Мы позвонили в Парапсихологический центр Алёны Полынь и рассказали о споре по гражданскому делу. Там сообщили, что ведьмы центра могут подтолкнуть судью к вынесению «правильного» решения. Для этого нужно прийти к одной из ведьм на консультацию за 5000 руб. и совершить ритуал (его стоимость оплачивается отдельно и определяется по итогам консультации). Помощь самой Алёны Полынь более эффективна, но стоит уже 50 000 руб. за полный комплекс услуг. Более топовые маги (например, из «Битвы экстрасенсов») берут 35 000–70 000 руб. за прием и отдельные деньги за обереги, свечи, ритуалы. При этом уверяют, что эффект будет 100%. Юристы таких гарантий не дают, хотя разброс цен на рядовой спор о взыскании долга у них не меньше: частнопрактикующий правовед возьмет 20 000 руб., а топовый – 200 000 руб.

Если участник спора решил прибегнуть к помощи юриста, его выбор тоже можно доверить экстрасенсу. «Восемь лет назад ко мне и моей коллеге обратились родственники клиента, обвиняемого в крупном хищении, которые сослались на рекомендацию гадалки. Последняя предсказала, что именно эти адвокаты смогут вытащить обвиняемого из СИЗО», – рассказал адвокат, управляющий партнёр АБ Забейда и партнеры Александр Забейда. По его словам, дело было сложное и закончилось неоднозначно. Уголовное преследование прекратили, но по основанию, которое приравнивается к направлению в суд.

Кто не хочет тратить деньги на экстрасенсов, но желает призвать для помощи в суде потусторонние силы, может найти соответствующий заговор в интернете. Портал магии Privorogi предлагает способ избежать наказания даже виновным людям. Для этого потребуется  зажечь черную свечу и хорошенько помыться в ванной с отваром из корня и травы любистока. При этом необходимо приговаривать: «Пускай весы правосудия дрогнут, пускай суд не идет против меня, а примет сторону мою. Дай правильный совет тому, кто решает судьбинушку мою. Я искренне верю в помощь твою. Пусть будет так, как я хочу». Затем нужно положить заранее заготовленную карту Таро под подушку и ждать снов. Говорят, что можно даже увидеть речь, которая особенно впечатлит судью и спасет от сурового приговора. Утром нужно положить карту Таро в сумку и отправиться на заседание.

Сайт «Заговор мага» рекомендует сделать «щит», который способен защитить от тюрьмы. Для этого нужно дождаться полнолуния и сварить яйцо вкрутую. Затем завернуть в платок, который держал тот, кого оберегаем. С таким грузом отправляемся  под мост, где и прикапываем яйцо. Землю нужно рассыпать у дома подсудимого со словами: «Мост будет стоять, тебе в тюрьме не побывать. Порожки, мостики, мученики святые. Аминь». Остается дождаться утра, снова собрать землю и отнести её на любой перекресток четырёх дорог, высыпать, прочитав: «Разносят люди все беды по свету. Сюда они не возвращаются. Вам не достанутся».

Ещё портал предлагает ряд советов, для того чтобы смягчить приговор судьи либо вовсе избежать заключения:

Сайт «Приметы.ру» предупреждает: «Когда идешь на суд, чтобы дело решилось в твою пользу, надо взять с собою незамкнутый замок и, как только на суде назовут тебя, замок закрыть. Тогда дело выиграешь». На портале «MEDIA Соль» женщинам не советуют перед судом стричься и красить волосы. Также нельзя заходить в зал с правой ноги и потом прощаться с представителями обвинения фразой «до свидания». Хорошая примета – выйти из зала суда после того, как это сделает судья. А вот часто менять адвокатов – не к добру. 

Юристы, как и их доверители, тоже не пренебрегают приметами. Одна из самых распространенных – не стоит торговаться с адвокатом. «Слухи о медлительности крокодилов распространяют сами крокодилы», – шутит по этому поводу Забейда. 

По словам руководителя практики IP/IT Maxima Legal Максима Али, одни любят выпить чашку эспрессо перед судом, другие – услышать пожелание удачи (или «ни пуха, ни пера») от коллег: «Лично у меня есть привычка слушать определенную музыку, заряжающую правильным настроением перед заседанием». Директор по маркетингу и развитию Самета Анастасия Тупицына рассказала, что некоторые адвокаты не стригутся перед важным судом или до окончания судебного процесса, другие носят исключительно один костюм или счастливые туфли. «Я знала юриста, который накануне заседания всегда завязывал лишний узелок на шнурке правого ботинка – на правое дело. Не секрет, что законники с недоверием относятся к папкам, сшитым белыми нитками», – отметила Тупицына. 

Сайт «Практическая магия» рекомендует сильное и быстрое воздействие на судью – морок. Чтобы внушить судье то, что вам нужно, прямо в ходе слушания рекомендуют читать такие слова: «Найди, морока, с любого бока, с ветреной и ответреной, с восхода и запада, заморочь голову, отведи глаза тридцать три раза. Морочная проказа, съешь мыслей чистоту, дай обморочную пустоту [...]. Да будет так». При этом нужно направить одический взгляд на объект воздействия, в чакру Аджна или третий глаз. 

Юристы отвечают на такой подход прагматичнее. Приметы приметами, но лучше хорошо подготовиться. А чтобы не навредить клиенту, не стоит задавать лишние вопросы и ссориться с судьей и оппонентами, уверены партнеры ведущих юрфирм (подробнее – в материале об ошибках, которые можно совершить в суде). 

Универсального рецепта, как выиграть суд, – нет, но если представить типовой спор о возмещении ущерба, то можно попробовать сравнить. Например, вас залили соседи, а вы хотите отсудить стоимость испорченного ремонта. Экспертизы у вас нет, а убытков вы насчитали на 200 000 руб. 

О несостоятельности физлиц слышали многие, но не все в курсе, что она необязательно заканчивается списанием долгов. Граждане, которые знают лишь о плюсах банкротства, могут относиться к нему легкомысленно, отмечает партнер Пепеляев Групп Юлия Литовцева. Чаще всего к финансовому краху приводят кредиты. Клиенты не могут рассчитаться с банками, потому что потеряли работу или другой источник дохода, не рассчитали силы, не хватило финансовой грамотности. В итоге человек берет другой кредит, чтобы рассчитаться с первым, но если нет значительного постоянного дохода – это помогает лишь на время.

Банкротство может помочь таким заемщикам, но суды должны оценить их добросовестность. В некоторых делах неподъемные долги могут помешать освободиться от долгов. С этим столкнулась Алина Зеленова* из Подмосковья, которая задолжала 651 889 руб. банкам. В конце 2012-го она активировала кредитную карту «Русского стандарта» и стала периодически снимать с нее деньги. Лимит сначала был 50 000 руб., но банк его постоянно повышал и через пару лет довел до 268 000 руб. Об этом «Право.ru» рассказал Андрей Шафранов, представитель Виктора Малого, финансового управляющего Зеленовой. 

По словам Шафранова, муж помогал Зеленовой платить банкам. Но в марте 2014-го она с ним развелась и сняла отдельную квартиру на кредитные деньги. Теперь пришлось платить не только банкам, но и за жилье. Как рассказывает Шафранов, это стало сложно, поэтому Зеленова перекредитовалась в Банке Москвы под более низкий процент. Но в 2015-м ей стали задерживать  зарплату. В 2016-м Зеленова подала на банкротство, а спустя полгода руководство компании потребовало написать заявление по собственному желанию из-за сокращения, говорит Шафранов.

Арбитражный суд Московской области не нашел у Зеленовой имущества на продажу, но не стал освобождать ее от долгов. Суд решил, что она стала банкротом, потому что «действовала недобросовестно и приняла на себя заранее неисполнимые обязательства». Если судить по справкам 2-НДФЛ, то с 2013 года зарплата должницы не поднималась выше 16 800 руб., но это не мешало ей периодически снимать с карты большие суммы, от 20 000 до 93 000 руб. Суд не поверил словам Зеленовой, что выплачивать кредиты помогал муж, а после развода ей пришлось справляться самой. Из выписки было видно, что после расторжения брака на карту вносились значительные суммы, от 21 000 до 115 000 руб., притом что официальный доход Зеленовой не менялся. Это подтверждает, что у должника есть другие источники дохода, кроме зарплаты, решил АС Московской области, который не увидел причин «прекращать исполнение обязательств».

Иные выводы сделал 10-й арбитражный апелляционный суд. Он не нашел в деле доказательств недобросовестности Зеленовой. Она взяла кредит, когда могла позволить его оплачивать, а затем развелась и уволилась, излагается в постановлении апелляции. 10-й ААС подтвердил, что должница не планировала преднамеренное или фиктивное банкротство, не скрывала и не уничтожала имущество, не сообщала управляющему недостоверных сведений. А значит, её можно освободить от долгов – такой вывод апелляция подкрепила ссылкой на решение ВС по делу о банкротстве Евгения Кононова № А03-23386/2015.

Литовцевой из «Пепеляев Групп» сложно оценить решения судов, потому что, по ее словам, «они как будто приняты в отношении разных должников». Вторая инстанция указывает, что должница оформила кредит в период стабильного дохода, но не смогла вернуть его из-за развода и потери работы – из этого можно предположить, что суд первой инстанции допустил ошибку. Но апелляция не соотнесла уровень дохода и кредитных обязательств банкрота, продолжает Литовцева. По ее мнению, цифры, приведенные первой инстанцией, указывают на недобросовестность Зеленовой.

Зеленова тратила деньги на свои нужды и содержание семьи, но затем не смогла платить по кредиту – ее обязаны освободить от долгов, спорит арбитражный управляющий Артем Кадников из правового бюро Олевинский, Буюкян и партнеры. Первая инстанция напрасно решила, что превышение расходов над доходами – это повод не списывать долги, поддерживает старший юрист АБ Андрей Городисский и партнеры Дмитрий Якушев.

Судебная практика свидетельствует о том, что человека с большими долгами освободят от них, если будет доказано, что он не может их вернуть, рассказывает Полина Стрельцова из Vegas Lex. По её словам, для определения добросовестности важно, не указал ли должник ложные сведения в заявке на кредит, разумно ли он тратил средства, пытался ли трудоустроиться и т. п. Должник обязан доказать, что не может платить по долгам в силу объективных причин, говорит Стрельцова.

В том, что число фактических банкротов растет, виновата отчасти агрессивная политика банков, признает Литовцева. Они массово выдают кредиты без оценки реальных возможностей заемщиков. Если банк взял на себя высокие риски – логично, что он должен нести повышенную ответственность, но законодатель не спешит это закрепить, говорит Кадников. Он предлагает ввести солидарную ответственность кредитора и должника, если будет доказано, что «в погоне за прибылью банк выдавал заведомо невозвратный заём». Эту позицию поддерживает Шафранов, который подчеркивает, что банк имеет аналитические службы, скоринговые программы, доступ к базам данных и т. п.

Надо разграничивать финансовую неграмотность и злоупотребления, но в любом случае «человек знал, что подписывает» – это однобокая позиция, полагает Шафранов. «Я, кандидат юридических наук, получаю от банка текст кредитного договора на 12 листах мелким шрифтом, беру домой и читаю с трудом, а для обычного человека это почти нереальная задача», – говорит он.

* – имена и фамилии изменены редакцией.

Илья Рыбалкин в 2002 году стал самым молодым в истории российского юррынка партнером «ильфа». Партнерская карьера, начавшаяся в 30 лет в немецком Noerr, продолжилась в других гигантах – Hogan & Hartson (после 2010 года – Hogan Lovells) и Akin Gump Strauss Hauer & Feld. В последнем он генерировал солидную долю прибыли компании, причем не только российского офиса, но и фирмы в целом, приведя за собой группу «Ренова» – одного из пяти ключевых клиентов глобального Akin Gump. 

По неофициальным данным, только за 2017 год партнер принес юридическому гиганту $20 млн. Но ситуация изменилась – на днях Рыбалкин и его партнер Сурен Горцунян, также выходец из Akin Gump, объявили о создании собственной фирмы – «Рыбалкин, Горцунян и партнеры». Бутик из 13 юристов – их список планируется расширить в этом году – заберет с собой и прибыльных клиентов. Так, если Рыбалкин – главный консультант «Реновы», то основные клиенты Горцуняна – нью-йоркская Aeon Corp, итальянская Finstar Group SRL и ряд российских компаний, отмечает The Americal Lawyer.  

«Начинание поддержали все без исключения клиенты, с которыми мы работали до открытия нашей собственной практики», – отметил Горцунян. Решение о создании независимой юридической фирмы не было спонтанным – партнеры начали думать об этом ещё в 2015 году, а катализатором стало «санкционное обострение» весной этого года. В лондонской Akin Gump выразили сожаление по поводу ухода команды и заявили, что настроены на сотрудничество.

Уход команды юристов уже называют самым громким «исходом» из зарубежной фирмы на российском рынке – в общей сложности Akin Gump потеряла 10 юристов, и не исключено, что их число удвоится до конца года. Но это не исключение, а проявление формирующейся тенденции: из-за санкций «голубые фишки» под давлением обстоятельств прекращают сотрудничество с зарубежными консультантами. Партнеры, которые не собираются оставлять клиентов, покидают зарубежных работодателей вместе с ними. 

«Это неизбежный процесс, но он намного сильнее влияет на деятельность американских юридических фирм с глобальным присутствием в силу беспрецедентной жёсткости санкционного регулирования, экстратерриториальности действия санкций и установленной ответственности за их несоблюдение», – подтверждает Илья Рыбалкин. Кто-то никуда не уходит и расстаётся с клиентом, но чаще ситуация обратная. Дело не только в финансах, но и в доверии между клиентом и юристом, объясняет Рыбалкин: нельзя бросить клиента в трудное время, когда адекватную замену найти сложно. «Когда я начинал свою юридическую карьеру в немецкой юридической фирме, сейчас известной как Noerr, то мой ментор говорил, что отношения с клиентом сродни браку – с клиентом надо быть и в радости, и в горести, нелояльность клиенту не может иметь оправдания с учётом доверительных отношений, которые предполагаются между юристом и клиентом», – признается он.

Планируемое законодателем ограничение деятельности «ильфов» при сохранении этой тенденции может оказаться ненужным: рынок для них закрывается сам по себе за счет последствий от санкций. Официально комментировать ситуацию на юррынке большинство компаний отказываются: вопрос «слишком деликатный». Но «не под запись» признают: число заказов у зарубежных компаний падает, и они активно демпингуют, чтобы сохранить клиентов. Закрытие зарубежных офисов продолжается – ранее в этом году подтвердила информацию о закрытии московского офиса Orrick, Herrington & Sutcliffe. Партнеры перебрались в Лондон и США или ушли в другие компании. Двумя годами ранее, в 2016 году, с российского рынка ушла K&L Gates. Некоторые практики просели. Например, практика по слияниям и поглощениям и по корпоративным финансам, которые были традиционными драйверами роста российских практик иностранных юрфирм. Причины – как продолжающий сокращаться объем крупных сделок с международной составляющей, так и тренд на отказ от английского права для регулирования корпоративных отношений в пользу российского. 

При этом остается востребована экспертиза по сопровождению крупных проектов по разведке и добыче углеводородного сырья за рубежом, которая в большей степени занимает зарубежные офисы юридических фирм. Успешны также судебные или арбитражные практики, ведущие споры с участием российских клиентов в иностранных судах. Процветают юридические фирмы, имеющие серьезную репутацию в области санкционной политики и международной торговли, к которым, по словам Рыбалкина, «буквально надо записываться в очередь на приём как к хорошему доктору». «Наконец, в ряде иностранных юридических фирм есть потрясающие специалисты по российскому корпоративному праву – они не испытывают проблем с занятностью, если работают на неподсанкционных клиентов», – отмечает юрист.

Заказы, которые теряют «ильфы», переходят в российские компании, подтверждают партнеры отечественных юрфирм. Но не стоит рассчитывать на значительный всплеск работы, хотя логически именно это и может показаться единственно верным. «Это было бы так при растущей экономике, а когда экономика под давлением и многие инвестиционные проекты сворачиваются, то такой рост за счет перераспределения работы от иностранных юрфирм к российским будет краткосрочным», – полагает Андрей Корельский, управляющий партнер КИАП.

Удержать кадры при этом может также оказаться проблематично. На рынке уже несколько лет заметен уход части партнеров из «ильфов» в свои собственные бутики или присоединение к командам «рульфов». Но сегодня переход в «рульфы» скорее точечный, чем массовый. Так, в прошлом году из King & Spalding ушел один из юристов с регалиями Илья Рачков, который присоединился к команде NSP.

Другой значимый переход – уход из Baker & McKenzie главы практики ИКТ Алевтины Камельковой, которая предпочла зарубежному консультанту российское бюро Иванян и партнеры, занявшее третье место по сумме выигранных юридических тендеров в рейтинге госзакупок «Право.ru». В самой компании такой шаг, как открытие собственной практики Информационных технологий и ФинТех, считают своевременным и отвечающим текущим запросам со стороны государства и бизнеса.

«Развитие российского технологического бизнеса, государственная задача цифровизации экономики приоритизируют формирование локальной технологической экспертизы у юридического консалтинга, формирование, если хотите, некоего «технологического суверенитета». Поэтому создание нацеленных на инфотехнологии практик на базе российских фирм востребовано», – пояснила сама Камелькова. 

Исторически российские юрфирмы были весьма сильно представлены в таких классических областях, как судебные споры, семейное право, и с некоторых пор они наращивают влияние в арбитраже и в корпоративном праве. Но юридическая экспертиза в области ИТ зачастую была связана с возможностью и опытом представления международных технологических клиентов и проектов, а этот сегмент был доступнее международным юридическим фирмам, объяснили текущий тренд в Иванян и партнеры.

«Часть ценного персонала переводят в другие офисы по миру, где работы у «ильфов» много и их профессиональные навыки будут востребованными, пока в России не самые лучшие экономические реалии», – замечает Корельский. Если в будущем ситуация будет улучшаться и санкционное давление снижаться, то эти юристы могут оперативно вернуться в свои московские офисы.

На общем фоне «падения» иностранцев есть исключения. В их числе – Dentons, российская команда которой уверенно расширяется. Так, компания объявила о присоединении целой группы юристов, которые до этого работали в «Пепеляев Групп». В обновленную команду вошли партнеры Владимир Соков и Сергей Клименко, советники Нигина Рабиева и Радмила Никитина. В сентябре компания также объявила о переходе советника Александра Ковалева и старшего юриста Алины Мамаевой. Чуть ранее российскую практику Dentons в области рынков капитала возглавил партнер Тамер Амара, который до этого 20 лет работал в другой международной фирме – Clifford Chance.

Санкции – это не основная причина перехода партнеров, уверен Флориан Шнайдер, управляющий партнер Dentons в России. «В первую очередь партнеры думают о возможностях развития и роста своей практики, – справедливо замечает он. – В настоящее время очень важно для российской практики международной фирмы иметь поддержку европейского и глобального руководства фирмы. Благодаря международной сети офисов Dentons по всему миру, наши партнеры получают уникальные возможности для развития своей практики, предоставляя юридические услуги своим клиентам в России и за рубежом».

С другой стороны, успех компании, в которую за последний год перешло около двух десятков успешных юристов, в том, что она ориентируется на потребности клиентов, считает Шнайдер: «Именно поэтому мы значительно усилили ряд практик. Партнеры из других юридических фирм понимают, какие уникальные возможности доступны нашим клиентам. Многие партнеры хотят присоединиться к нам сейчас. Мы выбираем тех из них, кто отвечает нашей стратегии и потребностям наших клиентов», – говорит Шнайдер.

«Право.ru» приводит основные переходы юристов и их команд за последний год.

Граждане и юрлица могут бесплатно приобрести чужое или бесхозяйное имущество в собственность. Для этого нужно добросовестно, открыто и непрерывно владеть движимым имуществом как своим в течение пяти лет или недвижимостью – в течение 15 лет. Такой процесс называется приобретательная давность (п. 1 ст. 234 ГК).

Добросовестность

Подразумевается, что владелец не знает и не должен был знать, что у него нет оснований для возникновения права собственности (постановление Пленума ВС № 10, Пленума ВАС № 22). «Основная проблема получения вещи по приобретательной давности – нужно многое доказать, в частности подтвердить свою добросовестность. По сути, владелец должен полагать, что является собственником вещи», – объяснил партнер практики по разрешению споров BRYAN CAVE LEIGHTON PAISNER (RUSSIA) LLP Иван Веселов. «Человек не должен знать о неправомерности завладения имуществом. Такое возможно, например, если изначально имущество украли, а затем оно перешло к наследникам, которые не в курсе кражи», – сообщила юрист КА города Москвы Барщевский и Партнеры Александра Диденко. Партнер Пепеляев групп Алексей Коневский советует показать, что гражданин осуществлял права и обязанности публично-правового образования (№ 5-КГ17-76). «Доказать добросовестность помогут инвентарные карточки объектов – там указана организация, на балансе которой они находились. План приватизации подтвердит право правопреемника, если имущество не выбывало из владения его предшественника. О добросовестности приобретателя также говорит, что недвижимость не похищалась. Еще можно предъявить документы, подтверждающие расходы на содержание имущества», – рассказал управляющий МАБ Адвокаты и бизнес Дмитрий Штукатуров.

Открытость

Лицо не должно скрывать владения имуществом (постановление пленума ВС № 10, пленума ВАС № 22). Подтвердить открытое владение помогут:

Непрерывность

Нужно, чтобы движимое имущество (например, машина) было у нового владельца постоянно не менее пяти лет, а если это недвижимость – 15 лет (постановление Пленума ВС № 10, Пленума ВАС № 22). Как указывает Верховный суд, передача имущества во временное владение другому лицу не влияет на непрерывность (№ 32-КГ15-16, № 307-ЭС14-329). О непрерывности свидетельствуют:

Все эти документы должны относиться к разным временным периодам (например, с 2013 по 2017 год машина сдавалась в аренду по договору, а в 2018 году она пять раз была в ремонте, о чем есть чеки). 

Если объект опечатывался и владелец не мог им пользоваться, непрерывности не будет (№ А40-115/13).

Владение вещью как своей собственной

Между владельцем и собственником не должно быть договоров аренды, хранения, безвозмездного пользования и других (постановление Пленума ВС № 10, Пленума ВАС № 22 от 29.04.2010). Иначе вещь нельзя приобрести в собственность, поскольку владение ею осуществляется не вместо собственника, а наряду с ним – если, конечно, собственник не отказался от своего права на вещь и не утратил к ней интерес (№ 127-КГ14-9). 

Владение имуществом как своим собственным подтверждается свидетельскими показаниями, инвентарными карточкам учёта основных средств, декларациями по налогу на имущество, договорами на обслуживание, документами о затратах на содержание объекта. 

Если пять лет добросовестно, открыто и непрерывно владеть движимым имуществом (например, машиной) как своим, право собственности на него возникнет автоматически. В случае с недвижимостью придется обратиться в суд с иском к прежнему собственнику. Если прежний собственник неизвестен, суд проходит в порядке особого производства, а в качестве заинтересованного лица привлекается представитель Росреестра. Решение суда становится основанием для регистрации права собственности (п. 1 ст. 234 ГК).

Доказать момент завладения вещью должен заявитель-давностный приобретатель. Ставить бесхозяйную недвижимость на учет не нужно, дожидаться от суда отказа в признании права муниципальной собственности на недвижимость тоже не обязательно (п. 19 постановление Пленума ВС № 10, Пленума ВАС № 22 от 29.04.2010).

ВС указал: владелец недвижимости всегда знает об отсутствии у него права собственности, поскольку её нужно регистрировать, но это не должно мешать получению права собственности в силу приобретательной давности (п. 20 постановление Пленума ВС № 10, Пленума ВАС № 22 от 29.04.2010, № 127-КП6-12).

Когда муниципалитет или иные заинтересованные лица заявляют о своих правах на недвижимость до того, как давностный владелец успел оформить это имущество в собственность, суд переходит к исковому производству. В этом случае будет решаться, был ли известен прежний собственник давностному владельцу. Суд учитывает: 

«Лицо, считающее себя собственником недвижимости в силу приобретательной давности, должно доказать, что органы местного самоуправления точно знали о его выбытии», – отметила партнёр Capital Legal Services Елена Степанова. Бездействие публично-правового образования означает, что имущество можно передать заявителю (№ 81-КГ18-15). Если муниципалитет не проявлял интереса к спорному имуществу и не заявлял о своем праве собственности, никаких препятствий для давностного приобретателя возникнуть не должно. 

«В земельном законодательстве нет приобретательной давности. Нормы о публичной собственности на землю должны быть известны всем, поэтому лицо, построившее объект на чужой земле, не является добросовестным застройщиком и не может приобрести его в собственность («Обзор судебной практики по делам, связанным с самовольным строительством», утв. Президиумом ВС 19.03.2014)», – рассказал руководитель практики по недвижимости и строительству Maxima Legal Константин Бойцов. Дело в том, что земля, не находящаяся в собственности граждан, юридических лиц и муниципальных образований, является государственной (п. 2 ст. 214 ГК). Участок, от которого отказался собственник, с даты госрегистрации прекращения права собственности становится собственностью публичного образования (п. 1 ст. 16, п. 1.1 ст. 19 ЗК). Однако не стоит забывать про «дачную амнистию» – если у вас есть правоустанавливающий документ на землю, выданный до 30 октября 2001 года, собственность должны зарегистрировать («Совфед продлил «дачную амнистию" до 2020 года»). 

На самовольную постройку нельзя получить право собственности по приобретательной давности, если она угрожает жизни и здоровью граждан (ст. 222 ГК, Информационное письмо Президиума ВАС РФ № 143). Когда угрозы нет и интересы третьих лиц не нарушены, проблем не возникает (п. 12 Информационного письма Президиума ВАС № 143). Самовольная постройка должна быть расположена на законно занимаемом земельном участке («Обзор законодательства и судебной практики ВС за первый квартал 2003 года») при условии, что её владелец ранее не мог узаконить постройку (п. 9 Информационного письма Президиума ВАС РФ № 143). 

Всё, что приобрели супруги, по умолчанию является их общим имуществом. Чтобы его разделить, необязательно разводиться: сделать это можно и в браке, говорит ст. 38 Семейного кодекса. Таким образом некоторые должники пытаются скрыть имущество, чтобы его не продали за долги. По словам партнера КА Ивановы и партнеры Ксении Ивановой, супруги пытаются «обойти» кредиторов с помощью нотариальных соглашений или судебных исков о разделе имущества, и часто один из супругов передает дом, квартиру или машину другому, чтобы они не ушли из семьи.

Так решил поступить Иван Притула*, который не отдал 2 млн руб. Виталию Переверзину*. Кредитор «просудил» долг в 2014 году, приставы наложили арест на дом и участок должника. А в 2016 году Любовь Притула подала иск о разделе совместно нажитого имущества – она требовала снять арест, закрепить за ней право собственности на половину семейных «активов», а владелицей мебели и техники признать дочь пары. В рассмотрении дела принимал участие пристав, который возражал против удовлетворения иска, ведь это единственное имущество, которым можно погасить долги перед Переверзиным. Но суды к нему не прислушались. Дело закончилось мировым соглашением, по которому треть участка, дома и домашней обстановки получила в собственность дочь, а остальную часть – ее мать. Арест сняли.

Переверзин обжаловал эти решения в Верховный суд, который отменил решения нижестоящих инстанций. По мнению ВС, они должны были проверить, не нарушает ли мировое соглашение права кредитора и узнать, есть ли у Притулы другое имущество, которое можно продать в счет долгов. Вместо этого суды признали законным мировое соглашение, по которому всё имущество должника перешло его жене и дочери, говорится в определении № 18-КГ18-117. С таким объяснением ВС направил дело на новое рассмотрение в первую инстанцию.

Юристы, комментируя дело, находят много обстоятельств, которые говорят о недобросовестности супругов. Они знали об аресте и задолженности, не пытались её поделить, отмечает Иванова из КА «Ивановы и партнеры». К тому же жена поставила этот вопрос уже после того, как был наложен арест, добавляет адвокат. Партнер АТ Юридическая фирма Илья Алещев напоминает, что по общему правилу доли супругов равны. Такой неравноценный раздел, как у супругов Притула, указывает на недобросовестность, полагает Алещев.

Кредиторам непросто бороться с такой схемой. Их обычно не привлекают к участию в деле, и они узнают о соглашении гораздо позже – на стадии исполнительного производства, рассказывает управляющий партнер МКА «Горелик и партнеры» Лада Горелик. В таких условиях кредитору чрезвычайно сложно доказать, что соглашение нарушает его права, жалуется Наталья Корнилевская из АБ Бородин и партнеры. Хотя сам факт того, что супруги решили делить имущество без развода, заставляет задуматься, а все ли тут законно, рассуждает Корнилевская.  

В деле Притул кредитор оказался в сложной ситуации, потому что был недостаточно активным, хотя это важно в делах о супружеских злоупотреблениях, отмечает Иванова.

Взыскатели должны быть активны, потому что на практике бывает сложно отследить, имеются ли у сторон кредиторы, чьи права может нарушать мировое соглашение, поддерживает Анна Афанасьева из юркомпании Хренов и партнеры. 

В практике юристов встречаются разные виды «семейных» злоупотреблений. Иногда должник пытается разделить свой долг со вторым супругом, чтобы уменьшить собственную задолженность и затруднить кредитору взыскание, делится Иванова. По её словам, второму добросовестному супругу надо доказывать, что долг не является совместным, ведь деньги взяли без его согласия или не в интересах семьи. Если долг личный, то продавать общее имущество не будут, говорит Иванова.

Ещё одно злоупотребление связно с правилом, что один супруг распоряжается общим имуществом с согласия второго супруга. Например, муж может заключить договор займа, залога, поручительства. Некоторое время спустя жена подает иск о признании сделки недействительной, потому что якобы не знала о ней и не давала своего согласия, хотя на самом деле это не так. Верховный суд и здесь ориентирует тщательнее проверять действия супругов на недобросовестность. Подробнее об одном из таких дел читайте в статье «Дело семейное: как пресечь злоупотребления в делах об общем имуществе».

* – имена и фамилии действующих лиц изменены.