1 июля в Великобритании вступил в силу закон "О борьбе со взяточничеством", предусматривающий значительное ужесточение антикоррупционных мер по сравнению как с предыдущим законодательством, так и с аналогичным американским законодательством.
Закон обладает принципом экстерриториальности и касается работы всех компаний, "ведущих бизнес в Великобритании", говорится в законе. За исполнение закона отвечает британский орган по борьбе с крупными мошенничествами — Serious Fraud Office. Его директор Ричард Олдерман не скрывает, что главную озабоченность у SFO вызывают именно иностранные компании.
Закон "О борьбе со взяточничеством" регулирует работу как государственного, так и частного сектора. Он запрещает так называемые "вознаграждения за упрощение формальностей" (facilitation payments) и предусматривает строгую ответственность корпораций за их деятельность на мировом рынке.
По закону не имеет значения, был ли умысел совершить коммерческий подкуп: к ответственности могут привлекаться компания и ее руководители даже в случае, если они не знали о действиях своих агентов и третьих лиц. Правонарушителям грозит тюремное заключение сроком до 10 лет и/или неограниченный штраф.
Ричард Олдерман обещают уделять пристальное внимание России. По его словам, совместная с российскими коллегами работа может помочь в борьбе с коррупцией в самой России.
"Я хочу изучить с моими коллегами из России возможность совместной работы с тем, чтобы улучшить (показатели России в индексе восприятия коррупции), для этого мы готовы сделать все, что от нас потребуется", — сказал Ричард Олдерман.
В совместной работе есть и свои очевидные проблемы. Так, российская генеральная прокуратура уже неоднократно добивалась выдачи Британией российских граждан, которые на родине обвиняются в финансовых преступлениях. При этом начальник отдела международного сотрудничества по особо важным делам генпрокуратуры России Вадим Яловицкий уверен, что сотрудничество между правоохранительными органами Британии и России выйдет на новый уровень в результате вступления в силу нового закона. По словам Яловицкого, "идти на диалог всегда лучше, чем избегать его".
Юристы до сих пор не определили четко, какие иностранные компании будут нести ответственность по новому закону. Предполагается, что небританская компания будет отвечать по Bribery Act в том случае, если у нее есть "явное деловое присутствие в Великобритании". Что считать таким присутствием, как пояснил Минюст, в каждом случае будет решать суд. Судебной практики по применению нового закона ждать еще долго, однако старший юрист юридической компании Magisters Дмитрий Дементьев считает, что нужно обратить внимание на прецеденты в смежных областях. "При применении других законов суды признавали явное деловое присутствие, например, в тех случаях, когда у иностранной компании есть банковский счет в Британии и офис, сотрудник которого ведет деловую переписку, даже с лишь потенциальными клиентами", — говорит он.
В отношении того, как именно закон будет применяться к иностранным компаниям, существует дискуссия, отмечают эксперты британской юридической фирмы Russell Jones and Walker (RJW) Solicitors. Так, Минюст предполагает, что одного факта наличия листинга на бирже или присутствия дочерней компании в Британии недостаточно, чтобы на компанию распространялось действие Bribery Act. SFO считает по-другому. В своих комментариях, даже после публикации разъяснений Минюста, антикоррупционный орган продолжает утверждать, что листинга в Великобритании достаточно для доказательства делового присутствия компании.
Подробнее о британском антикоррупционном законе читайте в материале Право.ру "Британский Bribery Act и несколько советов российскому бизнесу".
