О цифровом рубле
С позиции потребителей цифровой рубль ничем не отличается от безналичных платежей, которые уже сегодня есть в банковских приложениях. С точки зрения ежедневного использования он ничего не изменит.
Но все меняется, когда мы говорим о государстве. Для него цифровой рубль — это форма абсолютного контроля за любым денежным потоком. Если еще буквально три года назад общий объем безналичных платежей в России составлял порядка 50%, то сегодня речь идет уже о цифре в 87% — такого не было никогда за всю историю существования государства. Это уже серьезный контроль. Но как только эти деньги станут цифровой валютой ЦБ, значит, они станут цифровой наличностью.
Центробанк может контролировать объем эмиссии. Если он выпустил какое-то количество рублей, он может контролировать, куда уходят наличные деньги: давать займы кредитным организациям, платить зарплату бюджетным служащим и так далее. ЦБ контролирует каждую выпущенную монету. Как только мы выпускаем цифровой рубль, мы также ставим его на полный контроль. А цифровизация позволяет через все системы, например блокчейн, прослеживать любой платеж. В перспективе это может дать не только тотальный контроль со стороны государства, но и, возможно, развитие экономики в адресном секторе.
Цифровой рубль улучшит логистические операции, позволит скорректировать экспорт и импорт в смысле востребованности товаров — будет полностью видно, что происходит. Он кардинально снизит уровень легализации преступных доходов: людям, завязанным на цифровом рубле, будет невозможно провести ни одну «серую» операцию.
О цифровых финансовых активах и проблемах регулирования
Когда летом 2020 года принимался закон «О цифровых финансовых активах», отношение экспертного сообщества к нему было, мягко сказать, скептическим. Это объяснялось рядом обстоятельств. Закон был слишком рамочным, и эта проблема осталась до сих пор. Предполагалось, что будет принято порядка сотни, а может быть и больше, нормативно-правовых актов, которые четко определят механизм оборота цифровых финансовых активов. Но сегодня достаточно пальцев двух рук, чтобы посчитать принятые нормативные документы. В итоге возникает юридическая неопределенность, которая может приводить к тем или иным злоупотреблениям и к опасениям бизнеса.
Например, сегодня операторов обмена и выпуска цифровых финансовых активов ничтожно мало. Организация, которая сегодня хочет стать оператором, должна подать документы в Центральный банк. Но критериев для документации, которая должна быть подана, требований к качеству этой документации — их нигде нет. Это то, что нужно менять. Равно как необходимо выстраивать определенные, четкие механизмы, чтобы компания могла зарегистрироваться как оператор выпуска и обмена ЦФА, определения порядка регистрации самих токенов, предусмотреть защиту эмитента токенов и их фактических покупателей, правила возврата и так далее.
Есть новый механизм, который сегодня внедрен, — это возможность покупки токена вне рамок платформы по обороту ЦФА. Это новая модель, которая совсем недавно была предложена, именно в части работы оператора по выпуску таких активов. И это еще больше всех запутало. Раньше процесс был понятен: вы выпустили цифровой финансовый актив на одном операторе, а на другом его продали. Теперь оказывается, что тот, кто выпустил токен, может его сразу и продать, и возникает вопрос: а как этот механизм будет сочетаться с уже существующим?
Кроме того, законопроект не проводил четкий водораздел между сферами регулирования с близкими законами. Например, с законом «Об информации и информационных системах», законом «О банках», «О ценных бумагах». Получилась своеобразная «регуляторная какофония»: каждый дул в свою дуду, не имея общего мотива песни. Эта проблема тоже сегодня остается. Поэтому, когда мы говорим о том, какие шаги должны быть предприняты сегодня в части оптимизации регулирования ЦФА и криптоэкономики в целом, мы должны сначала решить эти проблемы.
Пока этого не сделано, у нас цифровых финансовых активов, как явления, сегодня нет. Бизнес не хочет заходить деньгами в ситуацию, таящую в себе юридическую неопределенность.
Сегодня мы ввели систему налогообложения [цифровых финансовых активов]. Но это напоминает попытки научиться плавать в бассейне без воды. У нас нет цифровых финансовых активов, чтобы оценить эффективность модели.
Необходимо снять противоречия, например, между законом «О ЦФА» и законом «О ценных бумагах». Мы эти проблемы увидим очень скоро. Это будет элементарный вопрос: где заканчивается цифровая акция, которая заявлена как ЦФА, и где начинается сама акция, которая носит бездокументарную форму. Проблема есть, более того, в случае ее неразрешения она таит в себе серьезные санкции, в том числе исходящие от Центрального банка. Опять же, это останавливает очень многих предпринимателей, большие компании от входа в эту сферу. Сама идея чрезвычайно востребована.
О защите владельцев криптовалют
Если решить имеющиеся проблемы, следующий шаг понятен — более четкое выстраивание инфраструктуры криптовалют и криптовалютного рынка.
Мы никак не обойдемся без майнинга как новой идеи экономической деятельности. И мы не сможем обойтись без криптовалюты, обеспеченной гарантиями безопасности от государства. Сегодня все вопросы так или иначе связаны с тем, что российский пользователь криптовалюты никак не застрахован от блокировки аккаунта на зарубежной бирже. А отсутствие криптовалютных бирж на территории РФ ставит пользователя в сложные условия: либо лишайся гражданства, либо лишайся криптовалюты. По мере ужесточения политики Запада мы должны предлагать контрмеры, и одна из них — обеспечение безопасности пользователей криптовалюты.
Создание криптовалютных бирж в России необходимо. Но это невозможно без дополнительного регулирования: это будет фикция, уголовные статьи и тюрьма.
Об обходе санкций
Северная Корея могла вскрыть любую криптовалютную биржу, украсть деньги и направить их на развитие страны. Это вариант не для России. Как не вариант для России — заниматься странными вещами вроде подпольного майнинга, как в Иране. Россия ищет другой путь — правильный, легальный, экономический. В таком случае криптовалюты чрезвычайно уязвимы.
Главный момент — переход криптовалюты в фиат. Ценность любой экономической сущности лежит в возможности перейти в рубль, доллар, юань — во что угодно. Как только любое государство принимает санкции, они могут носить адресный характер. Государство может принять ограничить работу любой компании, даже частной, с российскими инвесторами, компаниями и гражданами. Например, так они могут поступить с любой криптовалютной биржей: адресно запретить работать с российскими субъектами. Для таких компаний это грозит большими издержками, потому что, согласно санкционной политике, любое несоблюдение санкций приравнивается к легализации доходов и финансированию терроризма. Компания не пойдет на такие риски, она предпочтет закрыть аккаунт, не допустить перехода криптовалюты в фиат.
Поэтому, когда мы говорим о возможном обходе санкций, мы толкаем государство на некоторые, скажем так, нелегальные меры, которые в то же время ограничены потоковостью. Как только где-то будет заметен поток, а это всегда будет видно, в этом особенность криптовалюты, сразу же будут приняты адресные меры. Это игра в догонялки, где конец известен.
Если «цифрой» и можно обойти санкции, то через развитие цифрового рубля. Санкционные меры ломают зубы в ситуации, когда речь идет не о некоем коммерциализированном институте. Товары, услуги — это история, под которую созданы санкции. Но когда мы говорим о монетарной политике государства, увы, эти меры качественно слабеют. Нельзя запретить санкциями рубль, но можно запретить криптовалюту. И если государство примет правильные меры, направленные на контрсанкции в части развития цифрового рубля в том геополитическом компоненте, когда цифровой рубль станет платежной системой в тех или иных транзакциях, они не смогут что-либо сказать даже тем государствам, которые будут заключать контракты в такой валюте.
Можно запретить обмен какими-либо товарами, но нельзя решить за других, в какой валюте они будут проводить расчеты.