— Юристы по-разному оценивают банкротный мораторий. Как вы относитесь к этому институту?
— Я бы сказал, что мораторий — уникальный по своей эффективности способ заморозить проблему неплатежеспособности или неоплатности при отсутствии расходов со стороны государства. Ввели мораторий, и кажется, что проблемы как бы и нет...
Но проблема есть. У каждой медали есть две стороны, и после заморозки вопроса на стороне должников проблема неудовлетворения требований кредиторов остается, которые по-прежнему должны рассчитываться со своими кредиторами, работниками и исполнять обязательства перед бюджетом. Поэтому мораторий я лично вижу исключительно как временную меру. В экономике должна быть жизнь, а по венам экономической системы должна течь кровь — деньги.
— Как вы относитесь к практике банкротства иностранных юрлиц на территории России? Стоит ли ждать увеличения числа подобных дел?
— Не думаю, что таких дел будет очень много, но в случае наличия основных активов в РФ, такие дела могут периодически возникать. Если подход по делу Pandora (№ А76-31539/2021) будет применяться часто и неразборчиво, то это может повлечь проблемы с признанием и приведением в исполнение российских судебных актов за рубежом.
— У должника есть активы не только в России, но и за рубежом. Как лучше поступить кредитору в текущей ситуации?
— Надо очень крепко подумать, выработать и проверить стратегию. Нет универсального рецепта, и точно не стоит руководствоваться правилом «кто-то раньше так уже делал». Безусловно, надо проработать вопрос с иностранными юристами. Как правило, чем короче «логистическое плечо» к активу, тем лучше. Зарубежные правопорядки предлагают, в частности, процедуры «принудительной ликвидации» (winding-up proceedings), когда при бесспорности долга можно назначить управляющего для противодействия выводу активов. Кроме того, иностранные суды гибче принимают обеспечительные меры, в то время как российские суды гибче оспаривают сделки, но меры дают неохотно. Для одного дела может быть лучше инициировать процедуру в РФ, для другого может быть лучше вести дело за рубежом.
Многие иностранные юристы отказываются от работы с российскими клиентами, последние стали иногда жаловаться на предубеждение иностранных судов. Сроки, расходы, сложности уведомления иностранных и российских участников процесса, особенности толкования норм российского права с привлечением экспертов, многие из которых чрезвычайно гибки или непоследовательны в своей позиции, также надо принимать во внимание. В России право становится более эффективным, развивается практика прокалывания корпоративной вуали, суды замечают, что юридические лица существуют не сами по себе, а за ними может стоять концепция бенефициарной собственности и конечного владельца.