С какими наиболее сложными задачами сталкиваются сейчас иностранные компании, связанные с российским рынком?
Прежде всего, таких компаний очень много. По данным недавнего исследования Венского института международных экономических исследований, российский рынок покинули всего 9,5% зарубежных игроков. Остальные, включая те 32%, которые только ограничили свою деятельность в России, остались. Как видите, их подавляющее большинство.
Основная и самая сложная задача, которая стоит перед ними, — это одновременно и соблюдать санкционные ограничения, наложенные иностранными регулирующими органами, и не нарушать российские специальные экономические меры.
Какие были выработаны способы удерживать этот баланс?
В течение последних двух лет российский регуляторный ландшафт сильно изменился. В каждом прошедшем периоде были свои тренды. Так, 2022 год можно было бы назвать годом выхода. В это время наибольшее число сделок проходило через механизм купли-продажи (включая выкуп компании в пользу менеджмента, management buy-out), а также различных комбинаций реструктуризации и внутригрупповой трансформации. В 2023 году большую популярность получили сделки редомициляции — переезда в российскую или дружественную юрисдикции.
Были решения на основе переосмысления самой сущности бизнеса: когда профильные направления отодвигались и осваивались новые, менялись логистические цепочки, поставки, способы платежей и контрагенты.
Какие регуляторные новации, с вашей точки зрения, оказались наиболее полезными?
Были разработаны критерии подкомиссии по одобрению сделок. Смягчились требования к дивидендам, хотя на практике остаются вопросы с применением этих смягчений. Появился закон об экономически значимых организациях, который позволил отечественным бенефициарам вступить в прямое владение активами, ранее принадлежавшими иностранным холдингам. Уже есть примеры применения этого закона: кейсы Х5 Group, структур «Альфа банка».
На мой взгляд, большим потенциалом для того, чтобы стать альтернативой иностранному трасту и фонду, обладает новый институт структурирования капитала — личный фонд. К нему есть интерес, хотя он еще не получил широкого практического распространения. Многие эксперты сходятся во мнении, что действующее регулирование требует корректировок, и дискуссии в этом направлении ведутся.
Какова роль юриста в 2024 году в этих трендах?
По моему опыту и наблюдению, это усиление значимости функционала юристов и консультантов в бизнесе. Их роль за последние годы уже значительно выросла, а компетенции невероятно расширились. Теперь юрист и риск-менеджер, и специалист по комплаенсу. Поэтому с любой идеей, проблемой или бизнес-задачей в нашем нынешнем мире, которым, как мы шутим, «управляет комплаенс», как правило, идут к нам. И это, безусловно, хорошо.