Калейдоскоп событий последнего года свидетельствует о вступлении мира в фазу экзистенциальной перестройки. В экономической сфере на передний план вышли санкции, вынудив бизнес и власть оперативно реагировать. За короткий период было принято множество смелых и откровенных решений, считает Станислав Карандасов, партнер, руководитель практики «Международный коммерческий арбитраж» . «Рассмотрим и обобщим передовой опыт адаптации к новым реалиям, поделимся рекомендациям и лучшими идеями», обратился Карандасов к участникам круглого стола.
Россия стала рекордсменом по введенным ограничениям, санкции против РФ ввели 49 разных государств. Кроме того, крупные иностранные компании объявляли бойкоты и уходили с отечественного рынка, вспоминает Константин Суворов, партнер . После этого правительство легализовало параллельный импорт. У тех, кто пользуется этим механизмом, есть риски, предупредил эксперт. Например, если оператор ввозит игрушки по параллельному импорту. Они охраняются авторскими правами, и существует риск привлечения к ответственности за их нарушение, считает Суворов. Это касается и использования иностранных фильмов. Суворов напомнил, как российские кинотеатры показывали продолжение фильма «Аватар». Эксперт отметил: фактически у бизнеса с государством есть негласное соглашение, что компании сейчас не будут наказывать за показ контрафакта. Но не факт, что наказывать не будут позже, предостерегает эксперт.
Константин Гармонин, партнер , рассказал, что произошло сокращение объема импорта в Россию из стран, которые ввели санкции. На фоне этого случился компенсирующий рост импорта из дружественных стран. С весны 2022 года коллеги Гармонина исследовали основания для расторжения или пересмотра внешнеэкономических сделок. Эксперт отметил, что даже если контрагент не уходит с рынка, часто происходит отклонение от контрактных положений. Гармонин рекомендовал документально фиксировать такие отклонения. Карандасов спросил, что эксперт рекомендует доверителям, учитывая текущие условия: договариваться с контрагентом или судиться. Гармонин ответил, что советует все-таки договариваться. «Но я привлеку литигаторов, чтобы усилить позицию», — заметил эксперт.
При работе с договорами приходится обращать внимание на новые аспекты, отметила Алена Кучер, управляющий партнер По ее словам, сейчас сложилась практика, что в некоторых случаях неисполнение договора со стороны контрагента могут признать форс-мажором. Стороны, ощущая это, уделяют серьезное внимание положениям о форс-мажоре в договорах.
Если говорить о российском праве, то определение форс-мажорным обстоятельствам дано и здесь ничего в договоре поменять нельзя. Стороны пишут, что форс-мажором будет это и это. Но все равно суд оценивает обстоятельства на предмет чрезвычайности и невозможности предотвратить. Стороны могут не скорректировать положение о форс-мажоре, а прописать основания для освобождения от ответственности вне форс-мажора.
Нормативное регулирование за прошедший год стало точечным, отметил Виталий Жигулин, партнер Kesarev. Отсюда у консультантов возникают проблемы. Одному специалисту сложно держать в голове все изменения. Это вызов, который сейчас стоит перед юристами, — как отлавливать точечные изменения, считает Жигулин. Эксперт рассказал, как выстроить отношения с регуляторами для обеспечения интересов бизнеса в таких условиях. По его мнению, важно работать со стейкхолдерами — людьми, кто работают над проектом и могут влиять на него. В пример Жигулин привел сотрудничество с правительственной комиссией по контролю за осуществлением иностранных инвестиций. Ее разрешение нужно получать для сделок с иностранными лицами из недружественных государств и валютных операций.
Отсутствие взаимодействия с ключевыми стейкхолдерами порождает ситуацию, когда рассмотрение заявки как минимум затянется или компания получит отказ.
Законодательные изменения повысили уголовно-правовые риски для бизнеса. На этой теме остановился Дмитрий Горбунов, партнер Эксперт рассказал о добавленной в прошлом году ст. 201.3 УК. Норма ввела ответственность за отказ или уклонение от заключения обязательного контракта по гособоронзаказу. Особенно это чревато для тех предприятий, которые существуют с полным или частичным иностранным участием, считает эксперт.
За рубежом требуют подчиняться санкциям и не содействовать политике России. С другой стороны, в месте присутствия политика государства адресована субъекту хозяйственной деятельности и требует, чтобы он подчинялся законодательству, в котором существует.
Андрей Соломяный, партнер, адвокат , рассказал о налоговом структурировании бизнеса в текущем году. Эксперт выделил три дружественные налоговые юрисдикции: Сербия, Гонконг, ОАЭ. Что касается Сербии, то там низкая налоговая нагрузка и это государство, по сути, единственное дружественное в Европе, отметил Соломяный. Но эксперт предупредил: страна пока не ввела санкции, но нет определенности, какое решение она примет по ограничительным мерам на фоне давления. В этом плане ОАЭ более привлекательная юрисдикция. Но и в Дубае есть свои минусы: стоимость открытия и обслуживания бизнеса. Соломяный отметил и преимущества Гонконга, например бизнес там можно открывать без личного присутствия. Эксперт отметил, что учитывая эти особенности, три эти юрисдикции наиболее популярны в разрезе налогового структурирования бизнеса.
Российская экономика выдержала натиск. Бизнес активно перестраивается, совершенствуется договорный механизм, заключил в завершение сессии модератор Карандасов.