Джехад Казим, исполнительный директор Международного арбитражного центра Дубая (DIAC), рассказала о трансформации центра за последние годы и о том, почему DIAC все чаще выбирают для разрешения международных споров, в частности, и российские компании. За 30 лет центр прошел путь от структуры при Торгово-промышленной палате Дубая до полностью независимого института. Так, в 2023 году центр зарегистрировал 355 дел, и с 2021 года их стало более чем вдвое больше. Многие споры связаны со строительством, но растет число кейсов в финансовой, технологической, энергетической и логистической отраслях. В арбитражах DIAC участвовали стороны из 53 стран, включая Россию, а арбитры представлены 29 национальностями.
Центр показал обновленные арбитражные правила, соответствующие международным стандартам. В них добавлены положения о финансировании споров третьей стороной, консолидации дел, чрезвычайном арбитраже и электронном документообороте. При этом правила DIAC доступны и на русском языке.
В июле DIAC запустит новую цифровую платформу управления делами на базе Opus 2. По словам Казим, она объединит участников арбитража — от сторон и юристов до секретариата — и обеспечит электронную регистрацию, доступ к материалам и онлайн-заседания. Следующим этапом станет внедрение ИИ для оптимизации процедур.
Нам нельзя оставаться традиционным арбитражем. Мы должны быть технологически гибкими и глобально ориентированными.
По словам партнера Владимира Хвалея, бизнес в эмирате ощущает себя не «иностранцем», а полноценным участником системы благодаря открытости, английскому праву в Дубайском международном финансовом центре (DIFC) и независимым судам с иностранными судьями. Эксперт привел данные, согласно которым в 7% крупных M&A сделок с участием российских компаний в 2022–2023 годах местом арбитража указывали Дубай — столько же, сколько в Международной торговой палате. Он подчеркнул, что выбор в пользу ОАЭ объясняется не только лояльностью, но и функциональностью: современные арбитражные правила, эффективные процедуры, возможность быстро разрешать споры и гибкое регулирование на базе общего права.
Особое внимание Хвалей уделил рискам, связанным с применением английского права в текущей санкционной обстановке. Многие российские компании продолжают включать его в договоры по инерции, не осознавая, что это может привести к признанию сделок недействительными. По этой причине в качестве альтернатив он предложил рассматривать юрисдикции с нейтральным статусом, включая ОАЭ и арбитраж в DIFC, где по умолчанию действует собственное право, не связанное с британскими санкциями.
Партнер Horizon & Co Али Аль Заруни напомнил, что еще несколько лет назад сам советовал российским компаниям рассматривать DIAC как альтернативу традиционным арбитражным институтам. Сейчас, по его словам, этот выбор стал очевидным.
Раньше компании не хотели менять шаблоны: английское право, Лондон, ICC. Сегодня ситуация изменилась. Бизнес ищет дружественные юрисдикции, где можно не только провести арбитраж, но и реально исполнить решение.
Заруни напомнил: ОАЭ подписали соглашения о взаимном признании решений с множеством стран, что делает юрисдикцию удобным «транзитом» для исполнения арбитражных решений по всему миру. Более того, суды DIFC, которые применяют право общего права и состоят из иностранных судей, официально считаются частью судебной системы ОАЭ, и их решения признают как внутри страны, так и за ее пределами. Он также обратил внимание на положительную практику признания решений DIAC в дубайских судах и случаи, когда суды ОАЭ признавали решения российских судов. По словам Заруни, это показывает, что между странами складывается реальное арбитражное партнерство.
Партнер Владимир Таланов отметил знаковое майское решение Арбитражного суда Ростовской области, который признал и разрешил исполнить решения суда материкового Дубая. Это, по его мнению, важный прецедент, подтверждающий реальную судебную взаимность между Россией и ОАЭ.
При этом ключевые риски сохраняются в арбитраже с западной юрисдикцией: санкции мешают выплате гонораров российским арбитрам и нередки случаи, когда российскую сторону уведомляют через устаревшие или заведомо некорректные адреса. Особую тревогу, по словам Таланова, вызывает и то, что арбитры в странах с санкционной юрисдикцией могут отказаться учитывать решения российских судов, опасаясь нарушения внутренней политики. В условиях, когда даже юрисдикция становится политически чувствительной, DIAC предлагает понятный, предсказуемый и уважительный к российским сторонам процесс.
Партнер и руководитель практики разрешения споров UPPERCASE LEGAL Сергей Левичев поддержал коллег, позитивно оценивших арбитражную инфраструктуру ОАЭ. Он выделил практические различия между DIFC и судами материкового Дубая. По его словам, успешное исполнение арбитражного решения во многом зависит от того, где именно указано место арбитража — DIFC или Dubai. Эксперт подчеркнул, что это не просто формальность. Так, DIFC предлагает гораздо более предсказуемую практику, особенно в части компенсации расходов на юристов и обеспечительных мер. Суд может полностью взыскать расходы сторон на юридическую помощь, тогда как в госсудах такой практики нет.
Левичев также напомнил о прецеденте декабря 2024 года, когда суд DIFC выдал глобальный обеспечительный приказ (worldwide freezing order) в поддержку разбирательства, проходящего за пределами ОАЭ — в Гонконге. Это стало первым подобным решением в практике DIFC, что лишь подчеркивает гибкость юрисдикции.
Возможности и преграды для медиации в ОАЭ
Эксперты поговорили и о перспективах медиации в трансграничных спорах, включая ситуации с участием стран под санкциями. Казим рассказала о запуске новых правил медиации в DIAC осенью 2023 года. Уже через месяц после публикации центр зарегистрировал первое дело по новым правилам. DIAC разработал их таким образом, чтобы стороны могли прибегать к мирному урегулированию конфликтов, даже если нет предварительного соглашения. Хотя таких дел пока немного, центр активно продвигает процедуру через обучение юристов и партнерство с международными организациями, например Центром эффективного разрешения споров в Великобритании. Основная цель — сделать медиацию привычной практикой на ранних стадиях коммерческих конфликтов.
Казим перечислила плюсы такого метода урегулирования споров: быстрота, экономичность и возможность сохранить деловые отношения. В то же время остаются структурные барьеры. Заруни отметил, что в ОАЭ до сих пор нет надежного механизма обязательного исполнения медиативных соглашений. Хотя стороны могут преобразовать соглашение в арбитражное решение или судебный акт, такая процедура не всегда используется, что снижает уверенность бизнеса в эффективности медиации. Это, по его словам, сдерживает распространение процедуры.
При этом Заруни подтвердил, что концептуально медиация — перспективный инструмент, особенно в составе гибридных процедур, таких как med-arb. Чтобы бизнес стал активнее использовать ее, необходимо совершенствовать законодательство и институциональную поддержку.
Отдельное внимание участники уделили возможности использовать медиацию в делах с участием российских компаний и стран, находящихся под санкциями. За счет гибкости, конфиденциальности и добровольного исполнения договоренностей медиация может стать реальной альтернативой арбитражу и судебным тяжбам в условиях международных ограничений.