Партнер Иван Гулин поделился статистикой: на текущий момент более 1000 иностранных компаний объявили о приостановлении бизнеса, его ограничении или полном прекращении. Реальные же сделки по выходу оформили только 5% этих компаний, а 46% компаний просто заявили о приостановке деятельности, но ничего не сделали.
И в 2022 году вновь стал актуальным вопрос: дочерние структуры иностранных компаний должны соблюдать санкции? Не должны, уверен партнер московского офиса Baker McKenzie Владимир Ефремов. Тем не менее зачастую они это делают и уходят из России. В руководстве российской «дочки» могут находиться иностранцы, которые рискуют быть привлеченными к ответственности, например за обход ограничительных мер. А еще компании зачастую пользуются общими глобальными IT-системами, и устроить работу без них может быть сложно, но возможно. «Есть возможности для бизнеса, и можно выстроить юридически правильную структуру», — продолжил спикер. По его словам, за последние восемь лет подход стратегически изменился. Вторичные санкции больше не рассматриваются как критерий для принятия решений, уверен эксперт.
Компании боятся санкций и не понимают, как проводить расчеты, отметил Гулин. При этом иностранцы не хотят рвать отношения, многие компании до начала специальной военной операции были готовы расширяться и инвестировать в нашу экономику. «К сожалению, в ближайшее время это будет невозможно», — уверен юрист.
Генеральный директор ПАО «Энел Россия» («дочка» итальянской Enel. — Прим. ред.) Жанна Седова рассказала о своем опыте. Контрольный пакет иностранной компании — база для формирования совета директоров из граждан ЕС. Но четвертый санкционный пакет ввел запрет на оказание услуг компаниям энергогенерирующего сектора. Под это понятие попали функции исполнительных органов. «Граждане ЕС столкнулись с коллизией двух правопорядков: места их гражданства и России», — рассказала Седова. По ее мнению, не нужно разделять действия совета директоров и исполнительного органа в энергетической компании. Если директор — гражданин России, он может взять на себя все риски и «формально» превысить полномочия, заключить сделку, которую требует закон, в отсутствие одобрения совета директоров. Таким образом, удается достичь баланса между частным интересом СД и публичного порядка.
Замначальника правового департамента РЖД Алексей Васильев рассказал, как в его компании справляются с санкциями. У госкомпании есть иностранные поезда. Например, «Сапсаны» поставила немецкая Siemens. «Во всех письмах содержится стандартная формулировка, что за дальнейшую безопасную эксплуатацию поездов иностранные компании ответственности не несут», — рассказал юрист. Переговоры ни к чему не приводят, это как биться в глухую стену, подчеркнул Васильев. В РЖД обратились в Арбитражный суд Санкт-Петербурга и Ленобласти с иском к немецкой компании и потребовали передать инструменты и запчасти, необходимые для обслуживания «Сапсанов». «Когда мы обращались в суд, мы подробно объяснили суду объем пассажирских перевозок. Было понятно, что, если мы не получим доступ к оборудованию и запчастям, пассажирское движение придется остановить. Суд принял обеспечительные меры, и мы получили желаемое», — рассказал Васильев.
«Процессуальные меры сохранили движение «Сапсанов», — указал замначальника правового департамента РЖД в своей презентации.
Юрист РЖД также заверил, что в компании собираются предъявить к Siemens иск о взыскании убытков, понесенных из-за ее поведения. «Это явно недобросовестное поведение, и, если они захотят вернуться на российский рынок, им придется компенсировать убытки, — уверен Васильев. — Мы фактически столкнулись с торговым эмбарго. Любые договоры, производственные отношения со стороны иностранных контрагентов в отношении нас просто пресекаются. Но больше теряют именно они, а не мы».
Гулин считает, что нашумевший законопроект о внешней администрации в уходящем иностранном бизнесе только создаст проблемы и заставит потенциального инвестора подумать, хочет ли он вообще связываться с Россией. Все дело в том, что представленные нормы «резиновые», под них можно подвести любой иностранный бизнес. «Нужно распространять действие закона исключительно на градообразующие предприятия либо на социально значимые — в сферах, где мы испытываем сложности с импортозамещением», — считает юрист. По мнению Гулина, государство должно давать налоговые льготы и дешевые кредиты, чтобы российские компании могли выкупать локализованный иностранный бизнес.
О том, как судиться с иностранцами за рубежом в условиях санкций, рассказал соруководитель судебно-арбитражной практики АБ Валерий Еременко. Сейчас это почти невозможно, потому что местные юристы отказываются от представления интересов российских компаний, даже тех, что не попали под санкции. Есть вариант с маленькими и малоизвестными юридическими компаниями, которые готовы взять на себя репутационные риски, но даже в таком случае могут быть проблемы с оплатой.
Доступ к правосудию за границей у наших компаний сейчас очень сильно ограничен.
Есть проблемы и с исполнением решений. Судиться с иностранцами можно в российском суде, и подсанкционные компании могут даже «сломать» арбитражную оговорку. Но добиться исполнения решения российского суда в другом государстве почти невозможно, уверен Еременко. Аналогичная ситуация и в обратных случаях: решения зарубежных судов будет сложно исполнить в России.
Завершила обсуждение советник Алена Бачинская. В своем выступлении она рассказала о новеллах права интеллектуальной собственности, даже ни разу не упомянув дело «Свинки Пеппы». Прекращаются лицензионные договоры на использование интеллектуальной собственности, несмотря на положения договоров, рассказала юрист. Властям пришлось реагировать, поэтому сейчас на первом чтении в Госдуме находится законопроект, который допускает пролонгацию лицензионных соглашений на период действия санкций, напомнила Бачинская. Также приняты меры в области принудительного лицензирования для целей производства в России лекарств с использованием патентов иностранных правообладателей — еще весной правительство приняло соответствующее постановление.
Меры, которые были приняты, с точки зрения обеспечения баланса публичных и частных интересов адекватны ситуации, в которой мы оказались.
Но самое заметное новое регулирование — легализация параллельного импорта. Теперь использование результатов интеллектуальной деятельности, выраженных в товарах из утвержденного перечня, и средств их индивидуализации не считается нарушением исключительного права: новый закон освобождает от ответственности компании, которые ввозят в страну товары без согласия правообладателей. С ним есть проблемы: например, конкретный перечень товаров, которые позволены к параллельному импорту. «Не совсем понятен механизм внесения изменений в этот перечень», — обратила внимание Бачинская. Из-за этого непонятно, как иностранная компания может добиться исключения своих товаров из перечня.