Институт судебного финансирования появился еще в конце XX века, и, как рассказал модератор сессии партнер АБ Андрей Горленко, произошло это в Австралии. «Администраторы банкротных компаний не имели достаточного финансирования, чтобы сопровождать процессы по взысканию имущества в пользу кредиторов. Для этого они привлекали заемное финансирование», — рассказал Андрей Горленко. Но сейчас инструмент распространен прежде всего для «классовых» исков, когда стороны не равны, но потенциальная сумма урегулирования спора настолько большая, что возможным инвесторам интересно помочь истцам защитить свои права.
В России судебное финансирование тоже начинает приобретать популярность. В обсуждении приняла участие адвокат Ирина Цветкова, основатель сервиса по финансированию судебных процессов PLATFORMA. Корпоративные юристы все чаще приводят клиентов, которые не могут профинансировать длительные процессы и дорогие решения. Например, судебное финансирование актуально для наследственных споров. Еще один пример — споры из серии «Давид против Голиафа», отметила Цветкова. Недавно завершился один из таких процессов, спор спортсменки из олимпийской команды России Марии Чаадаевой (Комиссаровой) против клиники доктора медицинских наук Евгения Блюма: ответчик исполнил решение суда и заплатил истцу 3 млн руб. за плохое лечение.
Партнер АБ Дмитрий Кайсин отметил, что при привлечении финансирования судебных споров юристы прежде всего должны оценивать возможность исполнения судебного решения и стоимость поиска и реализации активов. На основе этой информации потенциальный инвестор может принять решение, интересно ему участие в проекте или нет. А форма финансирования может быть самой разной: например, инвестор может даже войти в уставный капитал истца.
«В нашей практике инвесторы готовы идти на финансирование проекта, если его прибыль окажется в три-четыре раза выше вложенного в проект», — рассказал Кайсин.
Иногда сторона сама хочет раскрыть информацию, что она привлекает финансирование, продолжил Кайсин. Это психологический момент, который может сработать на ответчика, — тот, например, поймет, что инвестор позитивно оценил перспективы иска, а значит, возможно, их так же оценит и суд.
Арбитр Наталья Аленкина из Международного третейского суда при Торгово-промышленной палате Кыргызской Республики рассказала, что в ее стране судебное финансирование использовалась в споре с государством, которое выступало ответчиком. Власти забрали у компании лицензию на разработку месторождения. Спор рассматривался в Париже, а сумма требований коммерческой структуры составляла больше €300 млн. Когда государство узнало о судебном финансировании процесса, оно потребовало не только раскрыть инвестора, но и рассказать об условиях соглашения. Истец отказался, а арбитр не поддержал государство. В итоге с государства взыскали чуть меньше 5% от заявленных требований, что позволило только покрыть расходы инвестора, который оплатил спор.
Предложения по законам
Эксперты согласились, что институту судебного финансирования необходимо некоторое законодательное регулирование. В законодательстве нужно урегулировать три вопроса, уверен Кайсин. Один из них — нужно предусмотреть обязанность стороны раскрыть факт привлечения финансирования и информацию о бенефициаре, чтобы избежать потенциального конфликта интересов в арбитраже. Такие поправки можно внести в закон «О международном коммерческом арбитраже» и арбитраже в России. С этим согласилась Цветкова: арбитр должен быть независимым. Особое значение имеет фиксация условий и договоренностей в контракте, полагает зампред Международного коммерческого арбитражного суда при ТПП Иван Зыкин. Поэтому законодательно стоит закрепить основные моменты, которые должны содержаться в договорах, уверен эксперт.
А с целью защиты слабой стороны нужно установить закрытый перечень оснований прекращения финансирования, уверен Кайсин. Также спикер предлагает прямо установить право инвестора на получение гонорара успеха. Другое регулирование было бы избыточным, считает юрист. «Возможно, не нужно чрезмерной детализации, но базовые принципы, о которых говорит Дмитрий [Кайсин], необходимо закреплять на законодательном уровне», — согласился директор по правовому сопровождению административно-хозяйственной деятельности и судебной работы АО «Российский экспортный центр» Сергей Селиверстов.
Проблемы и перспективы
Судебное финансирование возможно и в спорах с участием госкомпаний, например банкротных, отметил Селиверстов. Так, можно договориться с управляющим, который найдет инвестора для «просуживания» обязательства, которое имеется у какой-либо компании перед банкротом. Нужно «на берегу» договариваться о ключевых условиях договора и фиксировать высокие стандарты юридической работы, касающиеся информирования клиента и согласования стратегии.
Зыкин признал, что судебное финансирование становится все более популярным. Но он заявил, что чаще всего к такому инструменту прибегают из-за отсутствия денег у истца. И ответчик часто просит об обеспечительном аресте на случай, если в споре выиграет именно он. «Если истец прибегает к стороннему финансированию, то есть большая необходимость заняться проверкой его финансового положения», — продолжил Зыкин.
Арбитр подчеркнул, что само по себе судебное финансирование — это очень рискованный инвестиционный инструмент. Зампред Арбитражного центра при Российском союзе промышленников и предпринимателей Михаил Савранский с этим не согласился: если инвестор правильно оценит перспективы дела, ему не придется сталкиваться с большими рисками, их можно отфильтровать.
«В целом судебное финансирование — полезная штука. Понятно, что везде есть риски, особенно когда внедряются новые правовые продукты. Но арбитраж — это искусство, а искусство не может развиваться без финансирования», — сказал Савранский.
Сейчас есть проблема финансирования споров в иностранных судах, рассказала Цветкова: непонятно, будут ли исполняться решения за рубежом. «Требуется некоторое время, чтобы понять, как мы будем двигаться дальше», — отметила Цветкова. До 24 февраля компания имела несколько успешных примеров решений российских судов, которые удавалось исполнить в Великобритании. Кайсин согласился, что сложности с финансированием трансграничных споров действительно имеются, но он уверен, что будущее у него есть.