Как Вы оцениваете ретроактивное применение норм об экологической ответственности?
Ретроактивная ответственность — это всегда плохо хотя бы потому, что она прямо запрещена ст. 54 Конституции. Но в случае с публично-правовым экологическим отношением ситуация еще хуже, потому что здесь вся ответственность строгая, а доказывать отсутствие умысла государство не обязано. Значимость природопользовательского отношения и ответственность за его нарушение субординируются выше иных публично-правовых фискальных правоотношений, например тех же налогов, поскольку здесь объектом выступает окружающая среда — элемент, обеспечивающий право на жизнь.
Но зачастую эта система ценностей выполняет не охранительную и даже не превентивную функцию, а функцию монетизации правовой неопределенности. Естественно, не в пользу природопользователя. В некоторых сферах природопользования, например связанных с отходами и побочной продукцией, право предпринимателя самостоятельно определять правовой режим вещи (отхода) находится под угрозой переквалификации государством состоявшихся правоотношений. А это может повлечь начисление платежей в 100- или 52-кратном размере либо прекращение деятельности.
Как, на Ваш взгляд, решается эта проблема и какие способы защиты есть у бизнеса?
Абстрактный взгляд на происходящее позволяет квалифицировать это как экологический, административный эстоппель. Признаки этого «серого» института изложены в постановлении Конституционного суда № 56-П 2024 года. Эстоппель здесь в том, что суды указали: государство обязано действовать последовательно, когда разрешает недропользование, а взыскивать компенсацию ущерба, причиненного почвам при разработке недр, несправедливо. Ранее именно позиция Конституционного суда привела к долгожданному изменению ст. 78 закона «Об охране окружающей среды», что дало возможность зачесть средства на возмещение вреда. А ведь до того, как проблема дошла до КС, миллиарды рублей были взысканы с предпринимателей по неконституционной норме. К сожалению, такие прорывы сознания случаются крайне редко и не всегда в пользу слабой стороны, как это произошло с делом сочинских дачников (постановление № 3-П 2025 года). Верование в «доброго регулятора» в такой ситуации наивно. Панацеей будет только судебное обжалование неконституционности норм, незаконных действий органов и взыскание с них убытков. Концессия и ГЧП вряд ли предвосхитят все риски ретроактивного воззрения.
С точки зрения экологического восприятия ситуации сформированная государством система взаимоотношений совсем не устойчивая и рисковая, а значит, зависимая и несамостоятельная. Более того, такие системы лишены главного качества — процедуры саморегуляции и выработки гармоничного (справедливого) сосуществования ее участников. Так что экология правоотношений совсем не экологична.