Репортаж
17 мая 2019, 12:04

Банкротства: на ПМЮФ обсудили, как спасти должника и помочь кредитору

Банкротства: на ПМЮФ обсудили, как спасти должника и помочь кредитору
16 мая на международном форуме по банкротству обсудили, как спасти должника, который хочет сохранить бизнес, и как субсидиарная ответственность поможет кредитору, который не вернул долги в банкротстве.

Председатель Международного форума по банкротству, заместитель председателя правления «Газпромбанка» Елена Борисенко открыла очередной банкротный форум в рамках Петербургского международного юридического форума. Она отметила, что вопросы банкротства, финансового оздоровления волнуют юристов всего мира. Если раньше они были прерогативой узкоспециализированных юристов, то в последнее время грамотность, знание банкротных процедур, международных практик – обязательно для любого юриста, подчеркнула Борисенко.

Секретарь Комиссии ООН по праву международной торговли (ЮНСИТРАЛ) Анна Жубан-Бре подчеркнула важность международного сотрудничества в трансграничных банкротствах. По ее словам, комиссия принимает нормативно-правовые акты, которые не вмешиваются во внутреннюю юрисдикцию государств, но «строят мосты» для их взаимодействия. Также ЮНСИТРАЛ изучает и систематизирует практику на эту тему. Летом 2019 года, по словам Жубан-Бре, комиссия обсудит новые темы, такие, как цифровые активы в банкротстве.

Спасти должника: миссия выполнима?

Как сделать так, чтобы банкротство давало второй шанс, а не хоронило бизнес, обсудили на сессии «Банкротство как оздоровление: внедрение культуры спасения должника». По словам члена совета Российского союза СРО арбитражных управляющих Артура Трапицына, финансовое оздоровление в России – редкое явление. В 2018 году таких процедур было всего 19, в то время признано банкротами 13117 компаний. Финоздоровление редко вводится, но еще реже заканчивается успешно – эти случаи на уровне статпогрешности, рассказал Трапицын. Он привел примеры мировых соглашений в банкротстве и пришел к выводу, что оздоровительные процедуры зачастую не интересны ни кредиторам, ни арбитражным управляющим, ни самому должнику. Когда мировое соглашение заключается – вознаграждение управляющего стремится к нулю, пояснил Трапицын. Что касается кредиторов, они хотят получить деньги как можно быстрее и переживают, что у них нет контроля над финансовым оздоровлением. «Изменения давно назрели, но законопроект о финансовом оздоровлении уже два года пылится в Госдуме, - выступал Трапицын. – К сожалению, без воли законодателя дело с места не сдвинется».

Ни должники, ни кредиторы не заинтересованы в оздоровительных процедурах, подтверждает руководитель юридического департамента Национальной юридической службы «Амулекс» Надежда Макарова. По ее словам, должник не доверяет управляющим, которые зачастую не имеют нужных знаний и опыта для управления бизнесом. Кроме того, даже если процедуру инициирует сам должник, управляющего все равно выбирают кредиторы, уточняет Макарова. Что касается кредиторов, среди них чаще всего нет согласия, как поступить с должником, говорит эксперт.

Какова ситуация в других странах, рассказали зарубежные юристы. В частности, в Италии главная задача банкротства – продать активы, чтобы выплатить долги кредиторам, поделилась партнер De Berti Jacchia, со-председатель подкомитета по несостоятельности финансовых институтов Кристина Фусси. По ее словам, деятельность продлить возможно, но главным образом для того, чтобы сохранить цену активов и продать их подороже. Конечная цель – чтобы кредиторы получили больше, уточнила Фусси. По ее словам, банкротство в Италии может закончиться и реструктуризацией, но тот, кто предлагает план – берет на себя ответственность за неплатежеспособный бизнес. Инвесторы могут покупать неплатежеспособные компании и иногда даже за них соперничают, добавила Фусси.

Субсидиарная ответственность: о должнике и кредиторе

Закон о субсидиарной ответственности особенно ничего не поменял в материально-правовом смысле, и «драконовским» его назвать нельзя, считает судья ВС Иван Разумов. В частности, ответственность за неподачу заявления о банкротстве, по сути, - вид наказания за недобросовестное ведение переговоров. Контрагенты не знали, что их партнер находится в сложном финансовом положении, когда принимали решение вступить с ним в отношения, пояснил докладчик.

Сам по себе статус контролирующего лица – это не преступление и не повод автоматически привлечь к субсидиарной ответственности, подчеркнул Разумов. Чтобы это сделать, надо доказать, что такое лицо причинило вред кредиторам.

Если материально-правовые правила остались те же, то процессуальные поменялись. Изменилось распределение бремени доказывания, продолжал Разумов. Часто «доказывает тот, кто знает», то есть сами контролирующие лица. Судья ВС привел ситуацию, когда не переданы документы, которые позволяют сформировать конкурсную массу. Истец или конкурсный управляющий только формулируют свои утверждения и не должны доказывать, что документы не передавались. В свою очередь, ответчик должен доказать, что он вел себя осмотрительно и берег документацию.

По словам Рустема Мифтахутдинова, суд в делах о субсидиарной ответственности иногда должен оценивать, укладывается ли решение в обычные бизнес-процессы или нет. «Это сложно, суд не всегда готов погружаться в бизнес-решения, - продолжал эксперт. – Их должны защищать стороны». Это золотое дно для консультантов, заявил Мифтахутдинов. Он признался, что мотивом законодательных изменений стала низкая исполнимость решений о привлечении к субсидиарной ответственности. Сейчас уже другая статистика, нормы работают, сказал эксперт.

Начальник договорно-правового департамента МВД России Александр Авдейко предложил криминализировать деяния бенефициаров, которые подготавливали преступления в сфере банкротства. Но при этом надо устанавливать умысел на совершение противоправного деяния, подчеркнул докладчик. Кроме того, он считает рациональным освободить от уголовной ответственности лиц, которые совершили экономические преступления, но помогли выявить «бенефициара», раскрыли информацию о его имуществе и доходах, нужную для того, чтобы возместить ущерб от преступления.

Только уголовная ответственность поможет бороться с фиктивными кредиторами, которые не получают наказания за то, что забрасывают суд «нарисованными» заявлениями, заявил заместитель начальника ФНС Константин Чекмышев. Он признал, что субсидиарная ответственность несет в себе риски, но это воплощение принципа «Твоя свобода заканчивается там, где начинаются права других лиц». Если предпринимательский риск принес ущерб другим лицам – надо, по крайней мере, объяснить, что вы занимались бизнесом, а не злоупотреблениями, подчеркнул докладчик. По его мнению, четкие правила игры и уменьшение риска неплатежей должны улучшить инвестиционный климат.

Фактическая исполнимость решений о «субсидиарке», которые получает ФНС - 5%. «Может, звучит неубедительно, но это в 20 раз больше, чем было раньше», - сказал представитель налоговой. И это только начало работы. По словам докладчика, здесь важны обеспечительные меры, они действительно применяются. Но арбитражные управляющие часто подают заявления формально, чтобы «просудить» и закрыть этот вопрос.

По словам Чекмышева, не заработала новая норма о том, что «номинала» освобождают от ответственности, если он сдаст «бенефициара». Ни одного такого дела с своим участием в ФНС не нашли. Но Чекмышев поддержал Авдейко, что аналогичную норму надо ввести в уголовном праве. «Если прокалываем вуаль – можем попасть не туда. «Номиналу» все равно, привлекут его к субсидиарной ответственности или нет. Может быть, уголовная перспектива «вдохновит» его раскрыть контролирующее лицо», - рассудил Чекмышев.

Кредиторы активно используют механизм субсидиарной ответственности, но шанс получить реальное исполнение в настоящее время довольно невелик, соглашается партнер юркомпании "Сотби" Антон Красников. По его словам, на день привлечения к ответственности человек нередко уже банкротится, активов у него нет, а суммы долгов огромные. Но здесь есть и положительные стороны – например, превентивное значение субсидиарной ответственности. Человек задумается, что его ждет, прежде чем реализовать недобросовестную схему, поясняет Красников. Кроме того, такие долги никогда не списываются, даже в рамках банкротства физического лица, заключает эксперт.